Мастер Исхода - Мазин Александр

– Прикончи его, – велел я Лакомке.

Да-а… Перед нами на траве лежала уменьшенная копия самого настоящего хищного динозавра. Мощные задние лапы с приличными когтями. Передние поменьше, но тоже отнюдь не рудиментарные. Плоская головка с дырочками ноздрей и ушей, пасть, полная острых зубов. Красавчик, одним словом. Единственное, что мне в нем понравилось, – размеры. Ежели здешние динозавры все такие, то – ура!

Мишка тоже проявил к динозаврику интерес. Гастрономический. Получив от меня разрешение, он аккуратно откусил красавчику голову и лапы, а все остальное сжевал с большим удовольствием.

Прошло совсем немного времени, и я убедился, что не все здешние динозавры – мне по колено.

Примерно через полчасика мы набрели на широкую полосу «выстриженной» травы. Попадающиеся на «газоне» солидных размеров навозные кучи свидетельствовали, что «стрижка» была произведена без помощи орудий труда. За следующей рощей мы обнаружили и «стригунов»: целое стало травоядных очень внушительных размеров. Массивные рогатые твари ростом покрупнее слона объедали верхушки деревьев. Твари поменьше, но явно той же породы довольствовались листвой на ветках пониже и сочной травкой.

Мои звери тут же приняли боевую стойку. Особенно оживился Мишка: наконец-то появилась добыча ему под стать.

– Ладно, – согласился я. – Давайте поохотимся.

В свой прошлый Исход мы месяца полтора пробирались по степи, где бродили стада всяких парнокопытных. Те, что помельче, быстро бегали, так что мы охотились в основном на тех, что покрупнее: здоровенных бородатых быков наподобие бизонов. Конечно, те быки были помельче бизонов, зато атаковали сразу толпой, так что приходилось использовать всякие хитрости, и тактика была уже отработана.

Первой в поле зрения рогатых чудовищ появилась Лакомка. Рогатые ее проигнорировали. Я решил, что в списке их естественных врагов модифицированные пантеры не значатся.

В сравнении со взрослыми рогачами Лакомка выглядела котенком. Но были в стаде и малыши: самый крохотный – чуть побольше бегемота. Точная копия старших.

Вот его-то и избрала Лакомка. Стремительный бросок – и она уже сидит на «крошке» и терзает его спину пониже украшенного зубцами костяного «воротника».

«Крошка» заревел трубным басом и понесся куда глаза глядят. К его беде, глядел он не в ту сторону, поэтому со всех ног устремился прочь от стада. Зато стадо отреагировало четко. Секунда – и чудовища образовали правильный круг, выставив наружу бронированные головы и острые изогнутые рога. Но так поступили не все. Три самых здоровых рогача решительно устремились в погоню за малышом, вот только «крошка», несмотря на «всадницу», был очень проворен – догнать его было непросто. Он скакал сумасшедшим галопом, задрав хвост и время от времени высоко подпрыгивая. Лакомка «прилипла» к его спине и продолжала грызть, но, похоже, без особого успеха. Крови я не видел.

Мишка коротко рыкнул и сорвался с места. Наперерез. Я устремился за ним, но, конечно, отстал: при необходимости мой медведь развивает скорость до шестидесяти километров в час.

Я припозднился, а вот Мишка успел вовремя. Встать на пути минимум полуторатонного «крошки» он не рискнул. Лакомка соскользнула в траву, а в следующую секунду Мишка на полной скорости врезался в динозаврий бок. «Крошка» опрокинулся на спину, Лакомка тут же вцепилась ему в живот, а Мишка, насев сверху, ухватил за морду пониже третьего рога и стал душить. Зрелище малопривлекательное, но я относился к этому спокойно: привык. Однако был еще кое-кто, не оставшийся к нему равнодушным. А именно: три разъяренных рогатых «танка», боевым клином несущихся на моих друзей.

Я свистнул. Мои зверушки моментально оставили свою жертву и бросились в разные стороны. Один «танк» притормозил около детеныша, два других ринулись за Мишкой. Мой медведь поступил умно: отманил их подальше и залег. «Танки» помчались мимо.

Детеныш пытался встать, но не мог. Похоже, жить ему осталось недолго: трава вокруг была алой от крови. Ее цвет, кстати, меня несколько удивил. У ящериц кровь совсем другого оттенка.

Мишка возник из травы и грозно зарычал на третьего рогача. Рогач, громадина метров четырех ростом и раза в три длиннее, не принял его угрозы всерьез. И ни на шаг не отступил от лежащего малыша.

«Похоже, пора опробовать лук», – решил я.

Целил я в глаз, но промахнулся: стрела воткнулась рядом. Совсем неглубоко, но рогач отреагировал: повернул голову. Мишка тут же подскочил к нему и треснул по носу. Тут уж рогач не выдержал и бросился на него. Медведь увернулся, отскочил, но не пустился наутек, а продолжал вертеться у рогача перед поцарапанным носом: отманивал. Рогач с басовитым хрюканьем пытался поддеть Мишку устрашающе изогнутыми рогами. С каждым броском он оказывался все дальше от детеныша, который больше не шевелился. Из травы возникла Лакомка и принялась слизывать кровь. Сверху с шумом и хлопаньем упала Марфа. Похоже, мои дамы считали, что дело сделано. И они были правы. Два рогача, сбитых Мишкой с толку, видимо, забыли, куда и зачем бежали. Теперь они возвращались к стаду, которое распустило боевой строй и снова занялось процессом питания. Третий рогач перестал хрюкать и кидаться. Он был метрах в трехстах и тупо вертелся на месте, очевидно пытаясь припомнить, как он там оказался. Когда к нам присоединился Мишка, поцарапанный им рогач уже трусил в сторону стада.