Питер - Врочек Шимун

— Что? — не понял Кузнецов.

— Поезд, говорю, какой?! — пришлось повысить голос.

Дрезина продолжала медленно катиться. Мерный рокот двигателя сменился редким дёрганым звучанием. За дрезиной оставалось висеть в сыром воздухе прозрачное пятно выхлопа.

Уберфюрер привстал на своем месте (он сидел впереди, Иван увидел его спину в резиновом костюме), чертыхнулся неслышно. Повернулся к Ивану.

Тот вздрогнул. В первый момент ему показалось, что на него смотрит резиновая обезьянья морда.

Испуг был мгновенный, как вспышка. Тут же прошёл, но оглушительный бой сердца остался.

— Приехали, — сказал Убер. Теперь это снова был он. — Слазь, интеллигенция, кончился ваш бронепоезд.

Иван поднялся со своего места, держась за сиденье, повернулся, посмотрел вперёд. Вот чёрт.

Преграждая дрезине путь, на рельсах стоял старый ржавый состав. Но самое плохое, что на соседних путях застыл встречный поезд. Это же надо было им так встать, подумал Иван. Эх.

Встретились два одиночества.

* * *

Когда Фёдор давал им эту дрезину, то сказал, что в случае необходимости её можно снять с рельсов и перенести на руках. Иван тогда кивнул. Ерунда. Что такое триста кило для пятерых мужиков?

Оказалось, очень даже много, — если нести её пятнадцать вагонов по гравийной насыпи. И это — не считая собственных вещей. Фонари диггеры не включали, прозрачные сумерки (белые ночи, ха) позволяли видеть всё. Здесь было даже светлее, чем в метро, но свет был не концентрированный, направленный, а такой, словно разбавленный водой, он шёл отовсюду и ниоткуда.

— Может, ну её — и пойдём пешком? — предложил Уберфюрер. — Тут осталось-то…

— Через Автово? — удивился Иван.

— О, блин, — Убер по привычке почесал резиновый затылок, отдёрнул руку. — Ты прав, об этом я не подумал.

На Автово, по слухам, расплодились какие-то странные твари. С виду почти люди, но — не люди. И оставляют после себя высушенные трупы. Так это или не так, Иван проверять не хотел. Лучше уж привычные собаки Павлова, Голодный Солдат, птеродактили… Или кто они там?

Знакомое зло лучше, чем незнакомое, верно?

Или допустим, пройдем мы Автово, а там дальше что? Отморозки Кировского завода и параноики с Нарвской? Отличное сочетание. Ещё их легендарный Лётчик, романтический убийца в лётной куртке… Нет уж. Мы как-нибудь сами. Потихонечку.

— Раз-два, взяли.

Они подняли её и понесли. Иван думал, что руки у него скоро отвалятся. Просто останутся висеть, вцепившись пальцами в железную раму дрезины. Как та рука у манекена на Невском…

Гравий под ногами скользил, мешал идти.

— Перекур, — выдохнул Убер. — Бросай дуру!

Они поставили дрезину на землю, остановились передохнуть.

Иван присел, склонив голову набок.

После тарахтения мотора дрезины и гулкого стука по ржавым шпалам тишина казалась завораживающей. Иван сквозь привычный гул в ушах слышал даже, как ветер шевелит траву. Или — кто знает? — трава шевелит ветром…

Как всё относительно в этом мире без человека. Словно с его уходом пропала точка отсчёта.

Будь возможность, мы вернулись бы домой на подводной лодке. При полном параде, прямо на Василеостровскую. Высадились бы на набережной и пошли пешком. Красин, Красин. Эх…

Они сидели рядом с вагоном номер 12. Стёкла в нём были почти целые, кроме пары выпавших. Сквозь грязное стекло внутри ничего не разглядеть.

Уберфюрер поднялся, пошёл к вагону. Что он делает? — подумал Иван равнодушно, тут же забыл, снова прислушался к тишине.

Краем глаза он видел, как Уберфюрер передвинул двустволку на спину (это было его запасное оружие, пулемет РПД остался лежать на дрезине), примерился… уцепился левой рукой за оконный проём. Поставил ногу на ржавый каток, подтянулся…

«ПОМОЙ МЕНЯ», — написал скинхед на грязном стекле.

Спрыгнул, отошел полюбоваться.

И тут что-то случилось. Иван это сразу понял. Словно воздух загустел. Точно нависла над маленькой командой непонятная чёрная тень. Вроде ничего не изменилось, то же самое место, тот же самый пассажирский состав рядом, те же ржавые поручни и ступени. Та же коричневая трава, пробивающаяся между шпал… Но что-то изменилось. И явно не к лучшему. Иван вдруг понял, что давно уже чувствует давление в затылке — словно опять толком не отрегулировал лямку противогаза.

Просто давление стало настолько привычным, что Иван перестал его замечать.