Блокпост - Колычев Владимир

– Да, враги! – хоть и невменяемо, но все-таки согласился я.

После чего встал на ноги, тряхнул головой, как это делают, чтобы взбодриться.

«Никто не заставляет тебя на них нападать. Но если нападут на вас, ты должен убивать. Должен. Потому что ты обязан защитить свое настоящее…»

– Да, защищаться надо…

Я почувствовал, как в голове у меня зашумело, перед глазами замельтешили огненно-красные звездочки, темнота вдруг всколыхнулась, пошла радужными кругами – так на воде расходятся радиальные волны от упавшего камня. Снова залаяли собаки, в предсмертной агонии крякнул добытый ими селезень, охотничий рожок радостно пропел победу, в углу комнаты вспыхнул красный свет, высветив диван и сидевшую на нем женщину в белом халате и с фоноскопом на груди.

Марица вернулась в образе врача. Коленки сведены вместе, ладони раскрепощенно покоятся на бедрах. Лицо у нее строгое, но вместе с тем спокойное и даже доброе. Взгляд пристальный, менторский, внушающий послушание, без которого невозможно нормальное общение между пациентом и врачом.

– Джером, тебе нужно успокоиться, – сказала она.

Да, это были ее слова. Я видел, как шевелятся ее губы.

– Ты совершенно прав, на блокпост вам возвращаться рано. Туда собирается полковник Брыль с ротой спецназа.

– Откуда такая информация? – спросил я, понимая, что удивляться глупо.

Марица – очень сильная особь, ее возможности практически неограниченны. Если она умеет создавать помехи в радиоэфире, то ей ничего не стоит прослушивать разговоры, которые в нем велись. Можно закодировать информацию, но только не мысль, вложенную в нее, поэтому от Марицы ничего невозможно скрыть. И если она сказала, что на блокпост собирается Брыль, значит, так и есть.

– Не важно. Главное, что так и будет… Вас будут искать, чтобы уничтожить, поэтому Брыль возьмет с собой целую роту. И еще он боится вас, поэтому охранять лично его будет целый взвод… Но вы не бойтесь. Я знаю место, где вы можете спрятаться. Это недалеко. И совершенно безопасно… Это дом отдыха, заодно и отдохнете. Но если вдруг ситуация осложнится, вы должны знать, что мы всегда рядом. И поможем вам справиться с любой напастью…

Марица исчезла вместе с обстановкой комнаты, а я повернул назад.

Мелкий дождь не мог справиться с водонепроницаемой тканью армейских комбинезонов, водяная взвесь беспомощно сбивалась в капли, стекала вниз по рукавам, струилась ручьями между подсумками на разгрузке бронежилета. Но на этом дожде, казалось, душа раскисала, расклеивалась, и в этой сырости хлюпали мутные мысли.

Я невменяемо смотрел на высокое четырехэтажное здание под темной от непогод и времени шиферной крышей. Такое же темно-серое, как ненастный промозглый вечер. На окнах ржавые решетки, железные двери закрыты на косой засов с тяжелым амбарным замком. Клумбы, заросшие травой, у дорожек стоят зеленые туи стройными, но неухоженными рядами. Хозяйственные постройки чуть в стороне, гараж… Вдоль железобетонного забора захламленный парк со сломанными скамейками…

Это и был дом отдыха, о котором говорила Марица. И куда она нас привела… Глядя на мрачное здание, я пытался припомнить, как направлял Чижа, наставлял его, какой дорогой ехать. Тщетно, память забита холодной изморосью дождя. Так иногда бывает, когда едешь на машине, думая о чем-то своем. И правила дорожного движения соблюдаешь, и поворачиваешь, где надо, но все это происходит автоматически… А о чем думал я, когда ехал сюда? Снова с Марицей разговаривал? Кажется, да. Она-то и вывела меня к этому зданию на холме, неподалеку от озера…

Но ведь я не должен был отвлекаться от дороги. Мы же не где-нибудь, а в Аномалье, где опасностей как песка в море… Похоже, Марица смогла убедить меня в том, что нам ничего не угрожает. И действительно, мы здесь, все живы и здоровы.

Здание на холме у озера… Ну да, именно эту серую крышу я не раз наблюдал в бинокль с блокпоста. Что ж, теперь отсюда, с чердака, я смогу увидеть, что творится на заставе…

Дом отдыха… Что-то не похоже это здание на дом отдыха. Слишком уж оно унылое, чтобы создавать бодрое настроение, без которого любой отдых превращается в кабалу. Да и решетки на окнах опять же вызывают тоску. И забор вокруг этого заведения слишком высокий, колючая проволока на нем. Ворота, кажется, тоже немаленькие, с «егозой» поверху. Будка контрольного пункта с железной дверью… С воротами нам пришлось повозиться.

– А врачи здесь есть? – заглушив двигатель, спросил Чиж.

– Какие врачи? – не понял я.

– Это же психушка, как здесь без врачей?

– Психушка?! – недоуменно повел я бровью.

– Ну да, вывеска у ворот была. Ты же видел, командир.

– Да, да, вывеска… Психушка… Значит, врачи будут, – насмешливо заявил я, вспомнив, как выглядела Марица в белом халате. – И подлечиться нам бы не мешало…

Уж не для того ли злоформер принял образ врача, чтобы подсказать, о каком доме отдыха идет речь. А может, он просто дает нам понять, что будет наблюдать за нами как за своими пациентами. Если так, то я не должен удивляться, если в этой лечебнице, в ординаторской ждет нас Марица… Где же тогда будет находиться Крис? В кабинете патологоанатома?.. В психушках нет таких врачей, но если Крис умудрился создать бар на руинах заброшенного кафе, то ему ничего не стоит организовать морг в подвале этого здания.

– Что дальше, командир? – спросил Шпак.

– Ты был в санатории после госпиталя? – спросил я.

– Нет. Мне предлагали Черное море, но я не захотел. Зачем людей пугать?

– Да, люди нас не любят, – кивнул я. – Они нас ненавидят.

– Ненавидят, – подхватил Чиж.

– И презирают, – добавил Скорняк.

– Ничего, люди далеко. И у них много проблем.

А мы здесь. И это наш санаторий. Сейчас устроимся и будем отдыхать. Скорняк, давай в регистратуру, путевки предъяви, пусть покажут, где наши номера.

– Вот и я говорю, куда запропастилась кастелянша! – хохотнул Скорняк и, ловко спрыгнув с машины, направился к дверям.

– Постарайся без погремушек, – бросил я ему вслед.

Он мог сбить навесной замок выстрелом или даже сорвать его с помощью гранаты. Я не боялся шума, хотя, казалось бы, на него могли сбежаться зве-ропсы. Ведь они обосновались где-то в этих местах и отсюда своим воем действовали нам на нервы.

Вроде бы я размышлял вполне трезво, но при этом, как ни странно, не испытывал страха перед Аномальем. Поэтому нисколько не переживал, когда отправлял Шпака, Якута, Баяна, Шарпа и Малыша обследовать территорию лечебницы. Сам же я занялся зданием больницы.

Чиж срезал замок ножницами по металлу из арсенала запасливого Гуцула. Спокойно сделал это, без нервотрепки. И я без суеты зашел в холл здания. Со мной Чиж, Скорняк и Пух. Хоть и не давило на душу дурное предчувствие, но я командир группы и хотя бы по долгу службы должен думать о нашей безопасности… Думать… Нет-нет да и промелькнет в голове мысль, что за меня в моей же голове думает кто-то другой. И за меня, и вместе со мной… Не надо напрягаться, не надо заниматься самокопанием, иначе и мозг взорвется, и психика разлетится на куски. Нужно просто жить. И лучше всего настоящим. Забыть о прошлом, не думать о будущем… Определенно это было не только мое суждение. И я даже знал, кто забеливал холст моего прошлого… Что ж, пусть Марица помогает мне готовить место для новой картины, где будет только настоящее. Но все-таки я позволю себе заглянуть немного в будущее. Если мы станем на постой в этом здании, то я обязан буду составить план охраны и обороны…

А мы остановимся здесь… Сумрачно в холле, гулко, под ногами шуршат листы бумаги. Сухие листы, потому что здесь нет сырости. Краска на стенах облуплена, шары абажуров под потолками пыльные, в углах паутина. Но сухо здесь, тепло, хотя, казалось бы, должно быть зябко и даже промозгло, как во всяком заброшенном здании в холодное осеннее ненастье. Но здесь все стекла целые, и сквозняки по коридорам не гуляют. И даже запах карболки, с которой моют полы, не выветрился.

Гардероб, забранный фигурной решеткой, опрокинутые вешалки в нем; справочная с распахнутой настежь дверью, перевернутый стол, стулья, коробка с папками, оброненная подушка с лопнувшей наволочкой в ореоле вывалившихся перьев, кадка с засохшей пальмой… Чувствовалось, что больницу покидали в спешке. Срочная внеплановая эвакуация – все как обычно для этих мест.

– А больных вывезти успели? – негромко спросил Скорняк.

– Душевнобольных, – поправил Чиж.

– Вот я и говорю, только психованных зомби нам не хватало.

– Нет здесь никого. Тихо.

– Было бы еще тише, если бы вы не болтали, – спокойно заметил я.

И первым вышел из холла на лестничную площадку. Справа – створки лифта с характерным для больниц окошечком-иллюминатором. Лестница вела и вверх, и вниз, в подвальное помещение.

Электричества в больнице не было, но верхние этажи хоть и скудно, но освещены. Не совсем еще темно на улице, хотя и вечер уже. В подвале наверняка темно, там без фонарей не обойтись. Поэтому лучше начать с верха, а в подвал мы всегда успеем…