Время твари. Том 2 - Корнилов Антон

Константин увидел в мыслях Датона то, что и ожидал увидеть. Жажда золота снедала графа, жажда золота и власти. Граф был единственным, кто искренне радовался создавшейся ситуации. Сделав ставку на королевскую мощь, он получил верный шанс изловить в мутной воде войны свою рыбку удачи. «И этот не предаст», — подумал Константин.

Мысли прочих вассалов короля гудели черными шершнями страха. Король-маг внушал высокородным рыцарям такой ужас, что предполагать предательство с их стороны было бы глупо.

«А Гархаллокс еще говорил, что я не умею понимать людей, — подумал Константин. — Что же такого непонятного можно отыскать в их головах? Все они — до смешного просты и предсказуемы. Достаточно уяснить, что правят ими их собственные слабости, и тогда не нужно даже трудиться читать их мысли…»

Подчиняясь разрешающему жесту Константина, поднялся генерал Гаер. До Серых Камней Огров, где засел мятежный рыцарь сэр Эрл Сантальский со своими приспешниками, оставалось несколько дней пути. Близился час решающей битвы, и следовало уже сейчас обсудить некоторые ее моменты.

Константин не слушал генерала.

Его вдруг охватила злоба. За что они все сражаются? Алчность, ожидание награды, тупая верность традициям долга и страх — вот что заставляет их быть рядом с ним, а не попрятаться по своим норам. И самое главное: никогда ему не удастся втолковать этим дурням — что же позвало его самого стать тем, кем он стал. Отворить реки крови, перевернувшие этот мир.

Ведь он сражается за них и ради них! Ради этих недоумков, неспособных даже понять его. Ради этих скотов, не видящих дальше своего носа и не стремящихся пошире открыть глаза.

Когда-то, тысячелетия назад, на землях, где сейчас раскинулись Шесть Королевств, родился тот, кому предначертано было предпринять попытку объединить человечество в единую мощную Империю. Грянула череда кровопролитных войн, ослабившая оборону Порогов… Какую страшную цену заплатили люди за это! Высокий Народ, живший тогда не в своих Тайных Чертогах, а среди людей, в одночасье развязал жестокую бойню, в которой выжили только те, кому позволено было выжить. Такое нельзя было стереть из людской памяти. И в истории человечества та бойня осталась под названием Великой Войны. По сей день во всех Шести Королевствах рассказывают древнюю легенду о Великой Войне. О необъяснимом мятеже Высокого Народа, о кровавых битвах, в результате которых люди… сокрушили войска Высокого Народа и загнали их в Тайные Чертоги. У Константина не было ни малейших сомнений по поводу того, кто именно придумал и заставил людей поверить в лживую легенду о Великой Войне… Выйдя победителями, представить себя побежденными, чтобы люди и дальше считали себя сильными и свободными.

Константин зло ощерился. О, эльфы, имя вам — коварство! За столетия жизни рядом с людьми вы успели изучить их так, как сами люди этого никогда не смогут! Слишком короток человеческий век. Устроив резню, после вы год за годом трудились над тем, чтобы всякие воспоминания о ней исчезли из памяти людей. Человеческий век короток, а память людей — еще короче. Бежали годы, человечество росло, заполняя когда-то опустошенные и выжженные территории, и ненависть испарялась из сердец, как гнилая вода из расселин камней. Высокий Народ, сначала действовавший тайно, слухами, стал покидать свои Тайные Чертоги и входить в города человеческие. Но в этом и было наибольшее коварство — входить не с враждебными намерениями, а со щедрыми дарами. Скромно потупя глаза и никак не опровергая слухов о том, что именно они, эльфы, проиграли Великую Войну. Что люди, где-то там, в легендарных неведомых краях, все-таки выиграли. Победили. И что смирение их это и дары — суть извинения победителям от побежденных, кои теперь, после поражения, стремятся лишь только к миру и согласию и потому готовы разделить с людьми все, что имеют. А имеют они много… Так, незаметно, наступили времена, когда Высокий Народ снова стал для людей тем, кем был до Великой Войны, — высшей расой прекрасных и великодушных существ, живущих почти вечно, бережно хранящих тайны седых веков. Расой полубогов, способных избранным счастливчикам дарить знания, богатство, неземные наслаждения и — долгую-долгую жизнь.

Люди трусливо признавались сами себе в своей мерзости, слепо веря, что где-то там, в Тайных Чертогах, есть совсем другая жизнь, в которую они — если очень повезет — смогут окунуться. И вправду: нет-нет да и забирал Высокий Народ к себе кого-то из людей. Мало кто мог уловить странную закономерность — счастье войти в Тайные Чертоги выпадало тем, кто каким-либо образом сумел бы изменить вновь возродившийся спокойный мир… И близкие таких людей совсем недолго завистливо вздыхали при мысли о покинувших их. Память об ушедших стиралась удивительно быстро.

Но не у каждого из рода человеческого погасла в сердце ненависть к Высокому Народу, зажженная во времена Великой Войны. Не всех удалось обмануть. Не все поголовно забыли. Однако тех, кто знал правду, были единицы — песчинки в бескрайнем людском океане. Они бы так и покорились своей участи: молча ненавидеть, не открывая себя, если бы судьба не вплела в ковер мироздания нить жизни его — Константина. Того, кто первым сумел изучить все Сферы магии одновременно и проникнуть в тайны бытия. Того, кто сумел собрать одиноких молчальников и дать начало могучей тайной организации, впоследствии получившей название Круг Истины. И когда засияла на небе невиданная Алая Звезда, мир Шести Королевств дрогнул. И взошел Константин на престол самого могущественного из всех Шести Королевств — Гаэлона. В первые же дни его правления кто-то из придворных льстецов приставил к его имени прозвище Великий. Константин воспринял это как должное. Ибо как иначе можно назвать человека, вознамерившегося сделать то, что никто до него не делал — объединить под своей властью все Шесть Королевств и создать на их землях единую могущественную Империю, над которой не властен будет ненавистный Высокий Народ. Воздвигнуть Царство Человека.

В том, что это ему удастся, Константин не сомневался. Велика была его сила, и еще более силен был тот, кто эту силу ему давал.

Ибас. Убийца Из Бездны. Великий Чернолицый. Последняя Упавшая Звезда. Блуждающий Бог.

Отец…

Константин отвлекся от своих мыслей. Генерал Гаер уже закончил речь, и теперь говорили все члены совета разом — обсуждали произошедшее сегодняшней ночью.

Король поморщился. Он ясно чувствовал зловонный страх, пропитывающий каждое слово членов совета. Теперь, когда стало окончательно ясно, кто противостоит королевскому войску, рыцари перепугались.

Для них, для этих безмозглых скотов, обратить свое оружие против Высокого Народа было как выступить против богов…

Константина вдруг захлестнула ненависть. И этим ничтожествам он посвятил свою жизнь? Даже если бы ему удалось впихнуть в их деревянные головы истину, они отвернулись бы от нее. Что им свобода, если альтернативой ей выступает сытое спокойствие пасущихся на пастбище коров?!

У короля на мгновение помутилось в глазах. И тотчас грохот потряс ратушу, заглушив взволнованный клекот королевских рыцарей. По стенам и потолку поползли черные трещины, из которых брызнули раскаленные капли тяжелого красного пламени. Асхат, покинув укромный пузырь своего животного безразличия, пронзительно заверещал, произвел попытку спрятаться под стол, но добился лишь того, что рухнул, загремев доспехами, со скамьи.

Скрипнув зубами, Константин взял себя в руки. Грохот унялся, и черные трещины в стенах и потолке поглотили красное пламя. Голубые энергетические искры, с треском вздыбившиеся на спине мага, точно шерсть у разъяренного зверя, медленно гасли.

Константин поднялся со своего кресла. Белые лица членов совета были обращены к нему. Даже в глазах генерала Гаера плавал испуг.

— Вы считаете, что у меня не хватит сил для открытого противостояния Высокому Народу? — спросил он.

Никто не посмел сказать ни слова. Хотя ответ на этот вопрос был написан на лицах рыцарей. И только когда молчание стало затягиваться, поднялся генерал Гаер.

— Ваше величество, — стараясь, чтобы его голос звучал ровно, заговорил генерал. — Дело даже не в том, хватит ли у нас сил, чтобы сражаться с Высоким Народом. Дело в том, что ратники, да и прочий народ… вряд ли пойдут против Высокого Народа.

Губы Константина искривились в усмешке, снова открыв длинные желтые клыки.

— Народ… — повторил он брезгливо. — Я спросил, сомневаетесь ли вы в том, что у меня хватит сил противостоять Высокому Народу?

И тут король-маг опять почувствовал, как незримые пальцы, пронзив череп, глубоко погрузились в его мозг. В сознании Константина возник ответ: «У тебя недостанет сил». — «Почему, Отец?» — мысленно спросил король.

Рыцари начали недоуменно переглядываться, видя, как темное лицо короля окаменело, а глаза налились молочной слепой дурнотой. «Потому что мощь тех, кого вы называете Высоким Народом, велика». — «Что же мне делать, Отец?»