В прицеле черного корабля - Березин Федор Дмитриевич

– Да уж вижу, – кивнул Косакри, снова взглянув и снова внутренне содрогнувшись.

Пальцы трупа представляли собой страшное зрелище; они обгорели так, что местами обнажились косточки фаланг.

– Однако здесь искрило, – сказал командир крейсера, рассматривая обугленные следы на полу. – Странно, что никто ничего не слышал. Он должен был орать как резаный. Даже хуже, ведь гореть заживо наверняка страшнее.

– Да, но если уж судорога свела ему руки так, что не отцепиться, то она же видимо свела и язык.

– Вы там думаете, док?

– А чего тут особо думать, шторм-капитан? Неужели не видно?

– Да, кое-что конечно видно, – согласился Косакри. – Но послушайте, Боборро, по-вашему Цемерик Мокр походил на самоубийцу?

– Наверное, не совсем, он все же фанатик дела. Хотя… У нас последнее время ничего из техники не выходило из строя окончательно и бесповоротно, а? Эти инженеры народ такой – реакции порой не предусмотришь.

Похоже, подсознание-творец сменило статиста для прямой передачи сообщений. Интересно, догадывался ли доктор о своей посреднической роли? Маловероятно. Однако высказанное наспех предположение никуда не годилось. И сейчас по сути можно было бы попытаться провести диалог с творцом, но к этому времени зону происшествия уже оцепили, и зрителей прибавилось. Вряд ли стоило вещать на большую аудиторию. Еще не хватало, чтобы подсознание завтра же порешило всех присутствующих. Однако руки просто-таки чесались показать несуразность произошедшего.

– Доктор Люмо, вы знаете какая «напруга» в этом шкафу?

– Еще чего не хватало, капитан Стат! У меня своих задач целый ворох, вот сейчас, например, придется проводить вскрытие. Невеселое занятие, я вам скажу. Не хватало мне при этом изучать мат-часть.

– Тогда демонстрирую, доктор. Кстати, нервным, а так же рядовым приказываю удалиться из зоны видимости. Я не шучу! Всем матросам, кругом – шагом марш! И подайте кто-нибудь изолирующую перчаточку. Да вот же она, на стенде. Смотрим внимательно. Берем в руки багор…

– А может не надо, командир! – подал голос кто-то из окружающих.

– Замрите рыбы, – прокомментировал Стат Косакри. – Так, как бы его несколько загнуть. Ну-ка, бас-штурман, сделайте милость – согните эту штуку градусов на семьдесят. Ага, ага, вот именно. Извиняюсь, маленькая заминка в фокусе. Вот, примерно тут он держался, судя по окалине, так, доктор?

– Ну да, вон он след.

– Теперь снова глазеем, но глаза бережем. Оп!

Когда согнутая железка коснулась токопроводящих поверхности искры сыпанули салютом, однако почти тут же исчезли; раздался звук, будто что-то лопнуло.

– Что наблюдаем, господа электронщики? – несколько нервно спросил командир атомохода. – Для растерянных и неграмотных объясняю. Сработала защита! Вы согласны, доктор?

Конечно надежда на то, что после спешного разоблачения версии «несчастного случая» линейный инженер внезапно задышит отсутствовала – все-таки оживлять покойников в окружающем мире было не принято.

– Я не разбираюсь в технологии этих фокусов, – снова пожал плечами бортовой врач. – Вам лучше знать, какое сопротивление у этого «лома». Но оно наверняка меньше, чем у человека.

– Вы что, Боборро, хотите провести испытание на людях?

– Да, нет. Но я так понимаю, у вас есть какие-то соображения, капитан? Доведите их сейчас, до того, как я проведу вскрытие.

– Господа офицеры. В жизни вообще-то бывает всякое, но вряд ли наш лучший лодочный механик случайно схватится за оголенный провод, да еще двумя руками. Даже если наш Цимерик неожиданно ощутил тягу к суициду, то и тогда он бы выбрал для дела более надежную электрическую сеть. Следовательно?

– Убийство! – громко выдохнул Дор Пелеко.

Слово было произнесено.

– Доктор Люмо, произведите вскрытие со всей возможной тщательностью, – распорядился Косакри.

23. Битва за острова Слонов Людоедов

Охотничий трофей

Вначале добычу с опаской потыкали кончиками стволов, потом тяжелыми ботинками, однако когда через некоторое время вокруг стало людно от столпившихся, осмелели даже те, кто видел чудовище бегущим.

– Что он какой-то небольшой, – высказал общую мысль штурм-сержант Нюма. – Тонны наверное три, не более.

– Ага, видел бы эти три тонны в движении, – возразил все еще бледный тенор-рядовой Эдилон. – Там были все пятнадцать. Как мы вообще его умудрились завалить. Думал, всех потопчет.