Кольцо викинга - Грановский Антон

— Не волнуйся, дружище Торгрим, — успокоил его Волчок. — Если ей удалось переместиться, то очень скоро мы ее найдем.

— Надеюсь, что так, — пробасил Торт.

Тут взгляд белобрысого гиганта наткнулся на огромного лося, которого они с Волчком завалили.

— Как мы доставим лося в имение? — угрюмо спросил он. — Не тащить же нам эту громадину на себе.

Словно в ответ на его вопрос за деревьями застучали копыта.

— А вот и подмога, — сказал Егор.

На поляну выскочили трое всадников на взмыленных скакунах, все светловолосые, бородатые, в кольчугах, с раскрасневшимися от мороза лицами. Завидев лося, они осадили коней, и один из них, чернобородый, с цыганским разбойничьим лицом, восторженно крикнул:

— Молот Тора! Это самый большой лось из всех, каких мне приходилось видеть!

«И завалил его я», — подумал Егор. Улыбнулся и крикнул в ответ:

— Не завидуй, Олаф, на твой век лосей хватит!

— Только если рядом не будет тебя, Вульфгар! — зычно отозвался чернобородый викинг. — Удача — как красная девица, клюет на твою смазливую физиономию!

— А ты намалюй на своих желтых щеках румянец — глядишь, и на тебя клюнет! — парировал Волчок.

Викинги захохотали и попрыгали с коней.

«Молот Тора! — подумал Егор, глядя на довольные, усатые физиономии викингов. — А ведь мне нравятся эти ребята!»

Кто-то хлопнул его по плечу, отпустил какую-то остроту и захохотал. Егор ответил шуткой на шутку и с удовольствием услышал новый взрыв хохота. На душе у него было свободно и легко — впервые за последние несколько дней.

Шумно было в усадьбе в этот зимний день. Со стороны кузницы доносился звон молотов о наковальни. Кудахтали куры, голосили петухи, мычали коровы. Из шорной и кожевенной мастерских слышалось пение разноплеменных рабов.

Князь Владимир сидел за дубовым столом в небольшой комнате, предназначенной для отдыха дозорных. Помимо него за столом сидели воевода Добрыня и викинг Вульфгар, которого князь сделал своим доверенным лицом после того, как полгода назад Вульфгар спас его от смерти при переправе через бурный поток.

Князь Владимир был высок и широкоплеч. Глаза у него были синие, почти васильковые, однако смотрели холодновато и властно. Волосы и борода были того соломенного оттенка, который принято называть русым.

Наставник князя, воевода Добрыня Малкович, сидел напротив Владимира. Он был ростом с князя, но грузен и могуч, как дуб, а в густой каштановой бороде его поблескивали серебристые пряди.

— Что ж, князь, — заговорил воевода Добрыня в продолжение разговора, — ты оказался прав. Новгородцы сами приползли к тебе на коленях и согласились на все твои условия.

— Что Новгород, — небрежно произнес Владимир, — клянусь Перуном — не позднее осени я войду в Киев!

Воевода Добрыня задумчиво подергал себя за бороду и напомнил:

— У твоего соперника, князя Ярослава, войско в пять тысяч мечей. Он ожидает твоего нападения, и врасплох мы его не застанем. Твоя малая дружина — полторы тысячи воев, из коих больше половины — опоясанные гридни. Плюс — восемьсот викингов ярла Догмара. Новгородских ополченцев будет около тысячи. Да еще — тринадцать сотен нурманов ярла Торкеля. В целом получается больше пяти тысяч мечей.

Князь Владимир побарабанил пальцами по столу.

— Чтобы Торкель встал на нашу сторону, придется раскошелиться, — раздумчиво произнес он. — Меньше пяти марок за меч он не возьмет.

— Верно, — кивнул наставник Добрыня. — Но денег, которые дадут нам новгородцы, на это хватит.

Егор кашлянул в кулак.

— Разреши слово молвить, князь.

Владимир взглянул на него и ответил:

— Говори, Вульфгар.

— Попробуй сторговаться с Торкелем по четыре марки на ратника. Но посули ему питье и еду за наш счет.

Князь перевел взгляд на своего пожилого наставника:

— Что скажешь, Добрыня?

— Добрый расклад, — одобрил воевода. И добавил с усмешкой: — А к тому времени, как дойдет до расплаты, мечей у Торкеля поубавится.

Егор снова заговорил:

— Нурманы Торкеля жадны и захотят разграбить Киев, — сказал он. — Но отдавать Киев им на разграбление будет негоже.

— Что ты предлагаешь, Вульфгар?

— Посули ему пятую долю от добычи, взятой в Полоцке, и седьмую часть от того, что ты получишь, заняв киевский престол.

— Кусок получается больно жирный, — нахмурился Владимир.

— Нам главное утвердиться в Киеве, — поддержал Егора воевода Добрыня, — а там померкуем, что делать дальше. Есть у меня пара хороших мыслишек на этот счет.

— Да будет так, — решил Владимир.

Он взял серебряный кубок, хлебнул дорогого тмутараканского вина, поставил тяжелый кубок на стол и сказал:

— Идемте, переговорим с Догмаром и Торкелем!

Переговоры закончились успешно, и к вечеру закатили пир горой. Рабы не успевали выкатывать из погреба бочки с брагой, сладким медом и кислым свейским пивом.

Просторная гридница, где проходил пир, была освещена множеством жировых светильников, закрепленных на железных подпорах, вбитых в бревенчатые стены. В середине зала пылал огромный очаг, и почетное сиденье князя Владимира, украшенное изощренной резьбой, было расположено к очагу ближе всех.

Пиршественный стол был уставлен блюдами со вкуснейшей снедью и кувшинами с хмельным питьем — медом, пивом, брагой и вином. Над каждым из викингов, восседавших за столом, поблескивали на стене доспехи — мечи, топоры, щиты и шлемы.

Заздравные речи звучали без перерыва, хмельной мед лился в глотки викингов из рогов, оправленных в серебро и медь. По правую и левую руку от князя Владимира сидели вожди викингов — белый, будто альбинос, ярл Догмар и рыжебородый ярл Торкель.

За спиной у Владимира и Добрыни стояли дружинные гридни. Десять матерых воинов, готовых растерзать любого, кто задумает причинить вред их князю.

Кроме князя, вождей и воеводы Добрыни за столом сидели несколько десятков викингов и новгородцев, включая Волчка и Торта. Гридница была наполнена веселым гулом, кое-кто за дальней частью стола даже пытался время от времени завести разудалую песню, но все время сбивался либо останавливался, чтобы опустошить очередной кубок или рог.

Владимир взял из рук отрока-виночерпия огромный рог с дорогим ромейским вином, оправленный в золото, поднял его и сказал, обращаясь к вождям викингов:

— Рад, что мы сговорились, друзья! Перун свидетель, я не дам вам повода пожалеть об этом!

— Славься, великий конунг! — гаркнул ярл Догмар так, что всколыхнулись огни в плошках светильников.