Белый крейсер - Эльтеррус Иар

Глава 4

Придя в рубку, Алексей вспомнил о самом важном, что должен сообщить остальным.

— А ведь мы победили, ребята… — с грустной улыбкой сказал он.

— Колы? — удивился Мыкола. — Кого?

— В войне победили. Только что я попросил искина показать мне портреты древних императоров Росса. Одним из них оказался товарищ Сталин…

— Товарищ Сталин?! — пораженно выдохнули бойцы, переглянувшись.

— Именно он, — кивнул Алексей. — Еще искин сказал, что это — император, победивший в великой войне. Потому и говорю, что мы победили!

— Ура!!! — единогласный вопль радости сотряс рубку.

Слишком хорошо бойцы помнили страшную войну, гибель друзей и близких. Помнили, сколько крови пришлось пролить, чтобы сдержать немцев, а затем и потеснить. Значит, все же победили! Да, на это надеялись, об этом мечтали, этого страстно жаждали, но в сорок третьем до победы было еще далеко. Каждый испытывал смутную досаду, что обошлись без него. И одновременно понимал, какой ценой далась не только ему, а всей стране эта победа — сами видели, сами воевали. Да и не только они, все вокруг. Из последних сил советские люди сражались и работали, все отдавая во имя победы — одной на всех. Добились.

Не сразу до бойцов дошло, что значит наличие портрета Сталина в инфохранилище крейсера. А когда дошло, им стало сильно не по себе. Стало больно и страшно. Это что же значит, их родных и близких уже тысячи лет нет в живых? Верить в это не хотелось, такого просто не могло быть…

Мыкола Шелуденко закусил губу, вспоминая мать, младших братьев и сестер, старого одноногого деда и родную хату в Михайловке под Николаевом. Михаил Фельдман с трудом сдерживал слезы, перед глазами стояла комкающая в руках платочек и старающаяся не плакать слишком рано постаревшая мама — такой он ее запомнил на вокзале, уезжая на фронт. Только они вдвоем и выжили из большой и дружной семьи в блокаду. Иван Мурянин опустил голову, его губы раз за разом повторяли имена жены и двух детей, сына пяти и дочери трех лет. Ашот Каспарян растерянно смотрел на Алексея, не в силах поверить, что невеста так и не дождалась его с войны. Проще всего было Виктору Раскосову и Сергею Перкову. Один — странник по мирам, давно привыкший к расставаниям, а второй — детдомовец, у которого никого нет.

Однако отношение бойцов к Россу сразу изменилось — родина. Пусть сильно изменившаяся за тысячелетия, пусть совсем иная по общественному устройству, но все равно — родина. А они ей присягу давали. И если она в беде…

— Итак, ребята, мы в будущем, — глухо сказал Алексей. — Виктор был полностью прав. Росс — тоже Россия. А раз так, сами понимаете…

— Що ж тут не зрозумиты, товарышу капитан? — тяжело вздохнул Мыкола. — Батькивщина — вона всюды батькивщина. У майбутньому? Що ж поробыш, будемо жыты тут…

— Просто жить? — пристально посмотрел на него Алексей. — Уверен? Сможешь спокойно смотреть на кошмар вокруг, зная, что мог помочь избежать его, мог предотвратить? Я не смогу. Ведь не зря же на меня свалилось капитанство на этом крейсере. Да еще и тогда, когда Росс в большой беде. Похоже, хочется того или нет, а придется мне становиться императором и делать все, чтобы спасти страну. Во взгляде товарища Сталина я прочел: "Что, струсил?" Он бы не струсил! И я не имею на это права.

— Императором?.. — растерянно пролепетал Фельдман. — Но мы же коммунисты, товарищ капитан…

— Меня мало интересует идеология, — холодно посмотрел на него Алексей. — Главное — чтобы страна сильной была, чтобы людям в ней хорошо жилось, а не принципы. Да и принципы социализма мы обязательно позже используем. Сейчас, как мне кажется, народ Росса не примет таких идей.

— Научен горьким опытом, по уши наелся красивых слов, — подтвердил Виктор, успевший за время отсутствия императора подробно распросить Умара о жизни в Федерации. — Нынешние "демократы" тоже соловьем заливаются о счастье народа, обещают золотые горы. Только народ им давно не верит, хорошо знает, чего от них ждать.

Немного помолчав, он добавил:

— Надо бы попросить искина перехватить росские передачи головидения, до Гонхаса гиперстанции кое-как дотягиваются. Сами тогда увидим, что происходит.

— Это так, искин? — поинтересовался Алексей.

— Да, мой капитан, — подтвердил тот.

— Перехвати и отследи политические передачи и новости.

— Есть!

Не прошло и десяти минут, на загоревшемся напротив голоэкране появился сидящий за столом молодой светловолосый мужчина в строгого покроя сюртуке. Он вежливо поздоровался с аудиторией и заговорил хорошо поставленным баритоном: