Леннар. Чужой монастырь - Краснов Антон

Безнадежно повторив фразу о копченом мясе и убедившись, что в кладовую все равно придется идти самому, он отпер ржавым ключом дверь в подвал и стал осторожно спускаться, нащупывая правой ногой каждую ступеньку из сточенного тысячами шагов тесаного камня. На стене поблескивал мутный фонарик, подпитываемый из корявого «пальца Берла». Когда-то у трактирщика было три таких «пальца», но один был сломан не в меру пытливым младшим сынишкой, а еще один упал в огонь и взорвался, разметав угли и пробив стенку котла. Недаром храмовники запрещали выяснять, как устроены «пальцы Берла», доставшиеся обывателям от их пращуров…

В подвале он зажег простой смоляной факел. Косая полоса света взрезала стылое, серое пространство, загроможденное многоуровневыми полками, шкафами, клетями. Хозяин покрутился на месте, припоминая, где что у него хранится, скользнул мимо здоровенной винной бочки с кривым краником и потянул на себя тяжелую дверцу шкафа. Дохнуло холодом, сыростью, потом в ноздри трактирщика влился характерный запах закопченного с травами и приправой мяса. Снорк вытянул из-за пояса большой нож и, крепко взявшись за окорок, уже хотел было оттяпать хорошенький такой кусок, но тут соседний шкаф, высоченный, до самого свода подвала, заметно дрогнул, и с его верхних полок посыпалась древесная труха. Снорк нахмурился. Грызуны? Или расплодившиеся в подземельях города одичавшие псы, которых начали истреблять по приказанию Первого Храма в трех землях, и Верхних и Нижних, еще в ту пору, когда трактирщик был молод и только заделал первого своего ребенка?… Пробрались и…

Нет, решил он. Все гораздо проще. Конечно, залез сюда кто-то из прислуги или даже нахальный поваренок, который украдкой жрет хозяйские припасы. Ну ничего!.. Трактирщик давно собирался с ним рассчитаться, и вовсе не едой и тем более не денежной платой. Человеческое мясо вкусно и питательно, и многие посетители заведения охотно станут есть блюда, приготовленные из этого поваренка по одному из тридцати семи рецептов. Будут, даже если узнают, ЧТО за мясо пошло на приготовление кушанья. В конце концов, человеческая жизнь в последнее время стоит, верно, меньше добротно прожаренной отбивной и куда дешевле, скажем, мясного рулета, приготовленного по-беллонски с острым кровяным соусом. Конечно, по закону, данному соправителями Акилом и Грендамом, употреблять в пищу себе подобных имеют право только сардонары, но… законы для того и существуют, чтобы их нарушать. Ну если узнают, что за мясо… Оно конечно, убьют. Вырежут всю трактирщикову семью, и вся недолга. «Но лучше уж так, — размышлял ушлый Снорк, — лучше пусть так, пусть риск, чем дохнуть от нужды и безденежья, а эти нужда и безденежье точно придут, когда начнешь соблюдать все законы, все указы… Послушание — оно тоже с умом должно быть…»

Умный и хваткий трактирщик Снорк поднял нож, и вот тут шкаф вздрогнул так, что с верхних полок рухнули мешки, а внушительный кувшин с маслом просвистел у самого уха хозяина, с грохотом впечатавшись в холодный пол. Волна вязкой, сладко пахнущей жидкости окатила ноги Снорка до колен.

— Задница Илдыза!.. — выругался он и поднял сначала одну, потом другую ногу, а затем задрал голову и глянул вверх, на полки, с которых продолжала падать многолетняя их поклажа. — Это еще… что за?…

И вот тут шкаф подпрыгнул и практически развалился надвое, а уцелевшие полки стали разом выворачиваться и выпадать вместе со всем содержимым. Хозяин попятился; где-то посередине подвала он навернулся через котелок, скатившийся с верхотуры, и шмякнулся об пол как жаба. Шкаф накренился и, развалившись на несколько частей, осел неряшливой грудой. Там, где еще несколько мгновений назад громоздились припасы и хозяйственные принадлежности, темнел пролом в серой каменной стене. Зазубренные края пролома сочились струями густейшей бурой пыли. Из пролома выдавливались длинные, тягучие звуки на одной ноте, сливающиеся в тоскливый гул. Без страха, скорее с удивлением и смутной досадой смотрел на это трактирщик, который в последнее время отвык удивляться чему бы то ни было, ибо люди, пришедшие к власти в его городе и мире, ничто не считали невозможным, ничто не полагали недопустимым и запретным. Во всяком случае, для себя. Дымный развал стены содрогнулся, словно огромная пасть, подернутая судорогой и спазмом. Полыхнула коротенькая зеленая вспышка. Раз, и другой, и третий. Потом затрещало, просыпался сноп искр, и свет, дернувшись, остался ровен и неизменен. Снорк заморгал, из провала в стене один за другим стали выходить люди в диковинных оранжевых одеждах, плотно прилегающих к телу. На некоторых были головные уборы, закрывающие весь череп и примыкающие к воротнику одежд. Вышедший первым высокий, грузный человек средних лет спросил что-то на языке одной из Нижних земель, а потом, присмотревшись к шевелящемуся на полу Снорку, спросил на разновидности ганахидского наречия:

— Где мы? Я верно угадал?

— Горн, — вырвалось у трактирщика Снорка, — это Горн, стольный город Ганахиды. Вы… что вы хотите?

— Мы пока что ничего не хотим, — спокойно сказал неизвестный, в то время как за его спиной возникли еще пятеро. — Ты хозяин? Это, судя по запаху, какая-то кладовая, не так ли?

Снорк тупо смотрел на людей в ярких одеждах, ядовито поблескивающих в полосе зеленого света из пролома. Моргал. Машинально пошарил по полу руками и, нащупав так и ненадрезанный окорок, жадно притянул к себе и впился зубами в ароматное мясо. Жуя, он не мог услышать и тем более понять негромкие, едва уловимые слова одного из «оранжевых», произнесенные на незнакомом языке:

— Ну и урод, черт возьми…

Земля, Москва — Байконур.

— Связь пропала.

— Они вошли в контакт?

— Да, несомненно. Не исключено проникновение в исследуемый объект. Хотя, быть может, станция и челнок попросту попали в сферу воздействия силового отражающего поля НЛО и не фиксируются нашими приборами. У нас катастрофически мало внятной информации о корабле пришельцев, так что прогнозировать развитие событий по меньшей мере бессмысленно.

Помощник Президента России по национальной безопасности, заместитель председателя Совбеза генерал Ковригин выслушал этот вывод, который представлялся ему столь же очевидным, сколь и малоперспективным для дальнейшей разработки. Собственно, и связывался он с Центром управления полетами только для проформы, из необходимости немедленно доложить президенту самые свежие новости. Хотя какие тут могли быть новости…

То, что ситуация давно вышла из-под контроля, генерал Ковригин отлично осознавал. Ибо она, эта ситуация, весь сложнейший, многоуровневый расклад по проекту «Дальний берег» вышли из-под контроля еще до того, как корабли (базовая космическая станция и спейс-шаттл) стартовали с космодрома. Потому что в развертывание глобального проекта вмешалась сила, которая стандартно, предсказуемо и все равно неотвратимо влезает в жизнь человечества все последние годы. Международные террористы, всесторонне осведомленные и «заряженные» кем-то из глубоко инкорпорированных в проект персон, проникли на территорию секретного Координационного центра «Дальнего берега», базирующегося непосредственно в Москве, и получили полный над ним контроль, а также захватили церковь напротив Координационного центра. С заложниками… Требования были предельно просты: ввести в экипаж кораблей троих террористов. Последствия могут просчитать даже люди, не обладающие особой фантазией…

Главой террористов был человек по имени Абу-Керим.

Размышляя о принципах комплектования экипажа кораблей, генерал Ковригин все чаще хмурил брови. Думается, это мимическое движение было свойственно не ему одному по эту и ту сторону Атлантики, а равно на тихоокеанских рубежах. Стоило ли идти на поводу у отдельных аналитиков, ратовавших за кардинально новые фильтры отбора тех, кому суждена историческая миссия Контакта? Так или иначе, но жребий брошен, как говаривал один любитель путешествовать с шумом и помпой.

— Я думаю, мы находимся в преддверии грандиозного скандала, генерал.

— Вопросы такого уровня все равно решаются на самом верху, — совершенно без выражения сказал Ковригин.

— Но крайними сделают нас. Впрочем, как и наших европейских, китайских, американских коллег, специалистов соответствующего профиля… Однако главную ответственность все равно возложат на Россию.

В конце концов, это российский профессор Марк Крейцер, по сути, стал отцом проекта «Дальний берег» и разработал революционные технологии, благодаря которым…

— Российский?

— Вы придираетесь к его происхождению, генерал? Крейцер?… Ну немец или еврей. Хотя его отчество — Иванович. В конце концов…

— Я не о том. Хотя в самом деле имел в виду его происхождение. Он сам рассказал мне об источнике его революционных, как вы выразились, технологий. Он принес их ОТТУДА- С орбиты Луны. Он выглядит на пятьдесят с лишним, но на Земле провел только пять лет.