Варвары Крыма - Левицкий Андрей

Рокот, грохот и дребезжание становились все громче.

— А где встречающие? — спросил я, поворачиваясь к жилым кварталам Инкермана, потянувшимся справа от эвакуатора. Они были так близко, что пришлось опустить трубу.

Лада показала в другую сторону:

— Не туда смотришь. Вон.

По длинным вертикальным штангам, прилипшим к левому склону, вверх ползла платформа с низким ограждением. На платформе стояли вооруженные гетманы… много гетманов.

Эвакуатор приближался к мостам. Скоро мы пролетим над верхним, а подъемник с гетманами уже миновал средний, и я понял: они перехватят нас, добравшись до последней арки. Мы пройдем над их головами, и гетманы смогут зацепить корзину баграми.

— Где швартуются небоходы? — спросил я.

— Стрелу видишь? Позади завода.

Я прищурился. Из марева, клубившегося над кривой скалой, выступала тонкая, как игла, мачта.

— Что-то не видно там «Каботажника». Хотя Чак ведь стравил весь газ, когда кочевники продырявили емкость.

— Значит, свою машину он поставил на площадке под стрелой, — пояснила Лада. — Там можно и баллон заправить.

Платформа с гетманами замедлила ход, приближаясь к бревенчатой площадке, в которую упирался мост.

— Как вообще устроен Инкерман? — спросил я, прикидывая, на какой высоте корзина пролетит над аркой.

Лада молчала. Гетманы на платформе засуетились, готовясь выбраться на площадку, и я повернулся к девушке. Она в упор смотрела на меня, кусая губу.

— Что?

Приняв какое-то решение, Лада переступила с ноги на ногу и пристукнула кулаком по борту.

— Ну хорошо, я помогу тебе. Я чувствую себя предательницей из-за этого… В общем, в двух верхних кварталах живут горожане.

— Те дома из красного гранита на самом верху — военные казармы?

— Да. Ниже — мастерские, рабочий квартал. Третий, самый нижний — квартал рабов, которые в пещерах добывают породу. Их бараки отсюда не увидишь, мешает пар от гейзеров. Остальные рабы живут прямо в шахтах.

Гетманы уже спешили по верхней арке, приближаясь к месту, над которым вскоре должен пройти эвакуатор.

— Сколько дорог ведет из ущелья на равнину? — спросил я.

— Две, одну мы уже пролетели. Вторая за заводом, но она проходит через глубокую трещину, в том месте построили разводной мост. Если надо, его могут быстро поднять и отрезать тот путь.

— Но обычно мост опущен?

— Да. Хотя его охраняют. Я кивнул.

— Ладно, теперь отойди.

Лада попятилась на середину корзины, а я подергал один из тросов. Сунув нож в зубы, перекинул ногу через борт, подтянулся, схватившись за другой трос, встал на край корзины (шары оказались прямо над головой), ожидая, когда эвакуатор подлетит к первому мосту.

Гудящее, лязгающее, пышущее паром Инкерманское ущелье медленно тянулось под нами. Арка приближалась. Гетманы достигли ее середины, раздалась команда, и они стали растягиваться цепью.

Над ущельем, пискляво голося, пронеслась стая белуш.

Все гетманы, кроме одного, молодого, с золоченой бляхой на тюрбане, стоявшего в центре, подняли ружья и прицелились в нас.

— У меня Лада Приор! — крикнул я. Повернув голову, шепнул девушке: — Скажи, чтобы не стреляли. Я не трону тебя, но нам надо выиграть время.

— Старшина! — закричала Лада. — Ефим! Мы…

— Предательница! — крикнул молодой гетман. В голосе его были злость и обида. — Якуб Гантар прислал сообщение по радио. Мы все знаем!

Я прошептал:

— Держись за борта, а лучше присядь. Старшина выхватил саблю и рубанул воздух.

— Вы с Лонгином предали Инкерман!

— Что ты говоришь?! — возмутилась Лада. — Воевода…

— Держись! — я полоснул ножом по шару над головой.

Пронзительно зашипел вырвавшийся на свободу газ, меня обдало пахучей густой волной: запах тины, гнилой воды, плесени. Что это небоходы закачивают в свои химические патроны?

Эвакуатор пошел вниз. Грохнул выстрел, над головой хлопнуло, и я спрыгнул в корзину, спиной прижав Ладу к борту.

— Не стрелять! — выкрикнул Ефим, и эхо подхватило его голос.

Лада заворочалась, отталкивая меня. Шипел газ, эвакуатор наклонно падал, проваливаясь под мост.

— Трое здесь, остальные за мной! — долетело сверху. Надвинулся второй мост, и я крикнул:

— Осторожно!

Корзина врезалась в него чуть ниже ограждения, качнувшись, очутилась под аркой. Оболочка единственного целого шара заскребла по перилам. Падение неожиданно прекратилось, и у меня подогнулись колени. Над головой захрустело, корзина накренилась, я увидел натянутые электрокабели, склон и казарму из красного гранита. По мосту прямо над нами забухали сапоги гетманов. Лада что-то закричала в ухо. Корзина качнулась сильнее, раздался треск, и мир рванул вверх.