Враг невидим - Федотова Юлия

– Что?! – Веттели не верил своим ушам. – Ты сама это видела? Ты родилась в ледниковую эпоху?

– Совсем с ума сошёл?! – Гвиневра смерила его возмущённым взглядом. – Я, конечно, подольше тебя живу на этом свете, но не надо меня совсем уж в старухи-то записывать! Просто так уж устроен наш народ: воспоминания передаются нам по наследству от предков. Поэтому я, к примеру, отчётливо помню то, что видела ещё моя пра-пра-пра– и ещё сколько-то пра – бабушка Годелена. Уяснил? Только не подумай, будто «Годелена» – это её настоящее имя. Так она звалась только на людях.

– Хорошо, – покорно кивнул Веттели, немного ошеломлённый потоком вылившейся на него информации. – Ни за что не подумаю.

– Ну вот и умница, – фея подлетела и похлопала его по плечу. – А теперь знаешь что? Возвращайся-ка, скорее, домой, ты очень плохо одет. Разве умные люди разгуливают по снегу в одном свитере? Другой раз одевайся теплее, не то простудишься, и твоя женщина станет меня ругать.

Только после её слов увлечённый беседой Веттели, наконец, почувствовал, что у него уже на самом деле застыли руки, ноги и нос. И правда, не простудиться бы! Ведь если это случится, Эмили ругать Гвиневру, конечно не станет, но ему самому уж точно достанется от миссис Феппс, которая любит забывать, что он уже очень давно не её трёхлетний воспитанник, и опекает как маленького. А завтра как раз выходной! Да, было бы очень некстати заболеть.

Обошлось, благодаря мисс Фессенден. Пока он добирался от совы до школы, Гвиневра уже успела побывать у Эмили и наябедничать: «Ты плохо следишь за своим парнем, он бегает по морозу гол и бос! Вот сляжет и умрёт от простуды – будешь знать!»

Понятно, что после таких слов бедная девушка вообразила ужасное: будто бы Норберт Веттели внезапно сошёл с ума от пережитых невзгод, и в самом деле пошёл бродить по Гринторпу без одежды и обуви. Хотела бежать на поиски, к счастью, опоздала – он сам вышел ей навстречу, в здравом уме, твёрдой памяти и тёплом свитере. Но Эмили уже была настроена очень решительно, просто так успокоиться не могла и напоила его горячим вином с пряностями и апельсиновой корочкой. Кстати, против такого лечения Веттели даже не думал возражать, и назавтра отправился к няне без малейших признаков какой-либо хвори.

…Утро было тихим и зимним. Над заснеженными крышами вились дымки. Солнце ещё не встало, и свет в окнах гринторпских домиков казался особенно жёлтым, тёплым и уютным на фоне окружающей предрассветной синевы.

Миссис Феппс любила, чтобы он являлся к ней спозаранку, на чашку какао. Сама она всегда поднималась затемно, и к его приходу успевала испечь медовых плюшек по старинному гринторпскому рецепту, передающихся в семьях из поколения в поколение. Беда в том, что за долгие столетия в традиционный рецепт, тот самый, что кухарка графа Эльчестера, по преданию, обманом выманила у брауни, постепенно вкрадывались неточности, возникали разночтения, и в результате, сколько семей было в Гринторпе, столько и рецептов медовых плюшек. При этом каждая гринторпская хозяйка свято верила, что именно её рецепт является единственно подлинным, а соседки просто ничего не смыслят в кулинарии.

Миссис Феппс в этом плане не была исключением, и, угощая своего новообретённого воспитанника, всякий раз приговаривала: «Кушай, кушай, мой милый. А то где ты ещё съешь настоящую гринторпскую плюшку? Эта росомаха Делия представления не имеет, как их правильно печь! Не удивлюсь, если она кладёт в тесто олеомаргарин, с неё станется. А уж в том, что она не удосуживается выбрать вишнёвый мёд, и бухает, какой попало, даже не сомневаюсь!» Под «росомахой Делией» няня разумела школьную повариху.

Положа руку на сердце, Веттели не видел большой разницы между няниными и «росомахиными» плюшками – и те, и другие были выше всяких похвал. Но вслух он об этом, понятно, не говорил, просто ел, кивал, дипломатично мычал «угу», и думал о том, как прекрасна бывает временами жизнь. А миссис Феппс, сняв запорошённый мукой передник, присаживалась рядом и самым обстоятельным образом докладывала о событиях, произошедших в Гринторпе за неделю: кто женился, кто родился, кто, не дайте боги, помер, у кого опоросилась свинья, у кого прохудилась крыша, какую девушку с каким парнем стали замечать, и к чему это может привести – в таком духе. Обычно Веттели слушал нянины рассказы вполуха, хотя, не без удовольствия. Деревенские подробности его мало занимали, и проблемы гринторпцев казались незначительными и забавными, но возникало чувство близкой сопричастности к незнакомой мирной жизни. Он никак не ждал, что война и здесь сумеет до него добраться.