Время твари. Том 1 - Корнилов Антон

В лесу не было ни единой души. За лесом на поверхности расстилавшейся долины и вправду лежали поля, поделенные на участки, ухоженные и неожиданно безлюдные. А за полями высился замок Железного Грифона. Он был много больше, чем любой из замков, возведенных в Серых Камнях, больше, чем родовой замок сэра Эрла — Львиный Дом. Высокие стены, сложенные из цельных скальных обломков, поражали своей монументальной мощью, сторожевые башни целились в небо остриями шпилей, а главная башня, в которой располагались покои нескольких поколений герцогов, высокая и широкостенная, точно гора, венчалась поражающим воображение изваянием Железного Грифона. Под стенами замка виднелись крестьянские хижины; их было много, очень много, но они смотрелись такими маленькими по сравнению с замком… Будто грибы, выросшие у подножия векового дуба.

Не убирая меч в поясное кольцо, рыцарь быстро зашагал по дорожке между двумя участками. По обе стороны от него заколыхалась, шелестя, высоченные стебли кукурузы. Видно, здешние крестьяне — люди работящие, да и недостатка в воде не испытывают. Дорожка сужалась вдаль, подчиняясь закону перспективы, и тотчас от Эрла скрылась деревня — только башни замка непоколебимо чернели на фоне неба. Скоро юноша свернул с дорожки и побежал прямо через кукурузное поле, чтобы сократить путь до деревни у стен замка.

Прошло время, достаточное, чтобы сердце стукнуло сотню раз, и рыцарь, раздвинув клинком меча стебли кукурузы, шагнул на открытое пространство.

Картина, представшая Эрлу, оказалась настолько неожиданна, насколько и ужасна.

Слепыми темными окнами глазели крестьянские хижины друг на друга, и дверные проемы их с сорванными с петель дверьми походили на разинутые в ужасе рты. А среди хижин тут и там валялись человеческие трупы, трупы домашних животных и огромные камни. Никогда еще Эрлу не приходилось видеть столько трупов зараз. Будто кто-то взял и вывернул наизнанку городское кладбище огромного города, вытряхнув мертвых из могил. Ратники в измятых доспехах лежали рядом с полуодетыми крестьянами, переломанное оружие валялось вперемешку с крестьянскими мотыгами, топорами и лопатами…

Несколько огров, одетых лишь в набедренные повязки и плащи из шкур, бродили меж хижин, собирая расшвырянную по земле нехитрую утварь. Двое огров — это были воины, судя по грубым подобиям доспехов, прикрывающих их груди и плечи, и мечам, подвешенным к поясным ремням, — занимались несколько другой работой. Они стаскивали в кучу трупы людей и овец. А две самки с обмотанными вокруг необъятных бедер шкурами и обвисшими до складчатых брюх грудями валили трупы друг на друга и связывали их веревками: видимо, для удобства дальнейшей транспортировки. В центре разоренной деревни, завывая, кружился в ритме варварского дикого танца огр-жрец. Его Эрл тут же узнал по множеству костяных амулетов на груди и длинному изогнутому посоху, которым жрец, танцуя, пристукивал по земле. На рукояти посоха — горный рыцарь от гнева закусил губу — была воткнута человеческая голова; нижняя челюсть ее отсутствовала, и мясо с головы было обглодано во многих местах до костей. Двенадцать огров насчитал Эрл — дюжина. С того места, откуда он смотрел, огры напоминали больших мерзких сытых мух, деловито кружащих вокруг трупа, на костях которого еще осталось немного мяса.

А над всем этим возвышался замок Железного Грифона.

Стены его, много веков считавшиеся неприступными, зияли множеством огромных дыр — точно какой-то обезумевший великан лупил по стенам могучей дубиной, а массивные, окованные железом ворота валялись более чем в десятке шагов от распахнутого щербатого прохода. И теперь — с такого близкого расстояния — стало видно, что замок мертв. Ни одного ратника не было на стенах, и ни звука не раздавалось из-за изувеченных стен. Башни замка скалились безобразными провалами в стенах, словно тот же сумасшедший великан рвал их зубами, откусывая огромные куски. Только Железный Грифон на главной башне все так же сверкал, отражая свет солнца. Но сейчас сияние древнего изваяния наводило на мысль о смерти и упадке. Так светится под толщей воды обнаженный утопленник, когда сквозь нее проникают солнечные лучи.

Горному рыцарю пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы утихомирить гнев и заставить себя мыслить трезво.

Как это могло случиться? Какая же сила нужна, чтобы так искалечить каменную твердыню?! Какая же чудовищная мощь заставила замок пасть?

Но когда мутная пелена бешеной крови спала с его глаз, он уже решил, что ему делать дальше. Не в его силах что-либо изменить. Но он может отомстить…

В этот момент Эрл не думал о судьбе Гаэлона, о судьбе всех Шести Королевств, которая зависела — как положил для себя — только от него одного. Холодная ненависть заполнила все его существо. Он попросту не мог сейчас уйти. Поступи он так, он сам себя не имел бы права считать рыцарем, наследником замка Львиный Дом.

Рыцарь снял со спины щит и вдел левую руку в его ремни. Затем, держа меч у груди, пригибаясь к земле и прячась за хижинами и камнями, побежал вокруг деревни, приближаясь к тому месту, где орудовали огры-воины. Первым делом следовало устранить наиболее сильного противника — это горный рыцарь знал наверняка.

Эрл бросился на огров-воинов из-за угла хижины. Первый из серокожих упал, вряд ли успев сообразить, что происходит. Честь рыцаря не позволила Эрлу напасть на огра со спины. Поэтому он призывно и устрашающе крикнул, прежде чем нанести удар.

Огр круто развернулся, одновременно выхватывая из-за пояса меч, и немедленно получил сильный удар клинком в солнечное сплетение, прямо под нижний край доспехов, защищающих грудь. Хватая пастью воздух, он не успел еще рухнуть на землю, как на рыцаря кинулись двое его соплеменников — боевой клич Эрла мгновенно привлек их внимание.

Огры обрушились на юного рыцаря безо всякой осторожности, полагаясь только на собственную силу и ярость. Но Эрл, привыкший сражаться с противниками, намного превышающими его в размерах, действовал осмотрительно — но и как мог быстро, потому что к месту схватки уже спешили огры со всех концов деревни.

Прыгая влево-вправо, горный рыцарь держал чудищ на одной линии — так, чтобы они не могли атаковать его с разных сторон. Не отбивая удары тяжеленных мечей, он лишь уворачивался, пока не представилась возможность самому нанести удар. Спустя три удара сердца с момента начала боя, он размозжил одному из огров коленную чашечку. А когда тот грохнулся на задницу, изо всех сил пнул сапогом в сморщенную от острой боли морду. Огр, загромыхав доспехами, опрокинулся под ноги второму нападавшему. Тот, не успев погасить рывка, налетел на раненого, но сумел сохранить равновесие, замешкавшись, впрочем, на пару мгновений. Этого Эрлу вполне хватило на то, чтобы вонзить меч ему в брюхо и, навалившись на рукоять, провернуть клинок в глубокой ране.