Время твари. Том 1 - Корнилов Антон

Огр, неожиданно пискляво заскулив, повалился на бок, а меч Эрла, который тот не успел вытащить, хрустнув, сломался. Остро скошенный обломок меча в ладонь длиной, не считая рукояти, остался в руках юного рыцаря, остальную часть клинка поглотило огрское брюхо.

Эрл с размаху воткнул острый обломок в горло пытающемуся подняться раненому, выхватил из-за его пояса нож (огрский меч даже на вид был чересчур велик, тяжел и неудобен для человека) и выпрямился, оглядываясь.

Серокожие, вопя и завывая, бежали к нему со всех сторон. Лишь самки остались у кучи трупов, да огр-жрец, прекратив дикую пляску, столбом стоял на одном месте и вглядывался в Эрла, перехватив посох обеими руками.

Нож сраженного огра-воина оказался гораздо лучше того охотничьего огрского ножа, который Эрл не стал забирать у вчерашнего убитого. Рыцарь несколько раз крутанул его в воздухе, давая руке привыкнуть к новому оружию. Потом зашептал слова заклинания, активирующие амулет Огненного Шара.

Он успел выпустить лишь один шар пламени — огонь ударил точно в голову ближайшего к Эрлу огра, разнеся безволосую ушастую башку в кровавые брызги. Остальные пятеро замедлили свой бег, испуганно заверещав.

Рыцарь не стал рисковать, отвлекаясь на то, чтобы выпустить последний огненный шар, — враг был уже слишком близко. Наметив себе противника, который растерялся более других, он кинулся врукопашную.

Огры были вооружены лишь ножами, только у одного, которого выбрал в качестве очередной жертвы Эрл, было копье. Приблизившись на расстояние удара копья, рыцарь на миг замер, позволяя врагу размахнуться. Огр-охотник отвел для выпада руку с копьем, открыв тем самым грудь, и рыцарь метнулся вперед, мгновенно и точно пронзив чудищу сердце.

Времени на дальнейшие маневры уже не хватило — враги, отойдя от неожиданного испуга, с яростью атаковали. Они набросились на рыцаря одновременно — как в голодный сезон стая огромных горных волков бросается на неосторожно показавшуюся из-под камня ящерицу, и следующие два десятка ударов сердца Эрл отчаянно кружился среди грохочущего смерча беспорядочных выпадов огрских ножей. Этот бой требовал максимальной концентрации. Уворачиваясь от тускло сверкающих лезвий, Эрл беспрестанно менял угол наклона щита, чтобы с каждым выпадом тяжелые ножи врага только скользили по его поверхности — иначе удар, нанесенный огром по щиту с невероятной силой, несоизмеримой с человеческой, наверняка сшиб бы юношу с ног. Но, защищаясь, рыцарь успевал и сам наносить удары, выбирая для этого наиболее уязвимые места…

Первая атака скоро захлебнулась, потому что Эрлу удалось выскользнуть из гибельного кольца. Тяжело дыша, он смахнул со лба пот, молниеносным взглядом уяснив ситуацию. Один из огров, скуля, дергался на земле, пытаясь запихать обратно в распоротое брюхо вылезшие наружу сизые кишки. Второй, обалдело встряхивая окровавленной башкой, все старался встать, не понимая, почему это ноги не слушаются его — Эрл нанес ему колющий удар в поясницу, безнадежно повредив позвоночный столб. Эти уже не бойцы, но и подходить близко к ним тоже не стоило. Страдая от нестерпимой боли и не имея возможности передвигаться, враги все же могли успеть отомстить, схватив рыцаря за ногу и повалив… Другие трое огров получили не такие серьезные повреждения.

Горный рыцарь сэр Эрл поднял щит на уровень глаз, выставил вперед руку, сжимающую окровавленный огрский нож… Он все еще не сумел восстановить дыхание, и это немного беспокоило его. Сердце неистово колотилось в груди. Неужели он так ослаб за время путешествия по Серым Камням? Не может этого быть!.. Эрл знал, на что способен, и грамотно расходовал силы.

Мгновение спустя, когда огры двинулись к нему, рыцарь почувствовал, что сбитое дыхание — это еще не все. Свинцовая усталость как-то необычно быстро наполнила его тело, руки и ноги загудели, а перед глазами замаячила туманная пелена. Эрл сморгнул несколько раз, но пелена никуда не исчезла. Не понимая еще, что с ним творится, он попятился назад, отступая.

Угловым зрением рыцарь заметил какое-то движение.

Огр-жрец! Он медленно, кругами, приближался к сражающимся и, держа посох обеими руками, плавно поводил им перед собой, выписывая замысловатые фигуры. Его сгорбленная фигура странно подергивалась, будто жреца била крупная дрожь.

«Магия! — понял Эрл. — Мерзкая и трусливая огрская магия!»

Губы его сами собой зашептали слова заклинания, а амулет Огненного Шара на запястье левой руки напряженно завибрировал. Огры, увидев, что противник ослабел, бросились в атаку, и рыцарь понял, что они настигнут его раньше, чем он сумеет швырнуть в медленно убивающего его жреца заряд магического пламени. На мгновение в мозгу Эрла вспыхнула мысль запустить шар себе под ноги, чтобы наверняка убить себя и напоследок захватить в могилу хотя бы еще одного из отвратительных чудищ, но рыцарь тут же устыдился этой мысли.

Дочитывая последние слова заклинания, он молниеносно превратил свое отступление в атаку: собрав силы, прыгнул вперед с занесенным клинком.

Первый же огр, оказавшийся на пути рыцаря, приготовился отразить угрожающий ему клинок, но за мгновение до того, как сделать выпад, получил острым краем щита сильнейший удар под колено.

Рев раненого чудовища, хруст его голенной кости и шипение огненного шара, сорвавшегося с ладони левой руки Эрла, к которой был прикреплен щит, прозвучали одновременно.

Не удержавшись, горный рыцарь упал на колени, успев только поднять щит над головой. Два мощных удара, тут же обрушившихся на него, раскололи щит и сбили рыцаря на землю.

Стараясь откатиться в сторону как можно дальше, Эрл стряхнул с гудящей и почти онемевшей руки обломки щита. И поднялся — удивительно, но это ему удалось.

Огры снова набросились на Эрла — с диким ревом, очевидно до крайности взбешенные тем, что этот маленький человечек, юркий, словно ядовитый шмель и так же больно и смертоносно жалящий, до сих пор жив.

И весь мир вскипел оглушающим рыком, звоном стали о сталь, хрипом тяжкого дыхания, хрустом разрубаемой плоти и яркими вспышками боли — и остановился бег времени, остались только ярость и отчаянье безнадежной битвы.

А потом мир засиял красным и ухнул в черное удушающее небытие.

Капли холодной воды падали на язык, словно ледяные горошины. Он открыл глаза и увидел только колышущуюся багровую муть, словно проснулся в реке крови. Но вода все лилась в его раскрытый рот, а вместе с водой вливались и силы.

Кровавая муть перед глазами рассеялась, и юноша увидел склоненное над ним бородатое лицо… морщинистый лоб… уродливую нашлепку носа, перебитого когда-то давным-давно ударом дубины или булавы. Как бы некрасиво это лицо ни было, но оно являлось лицом человека… А не огра.