Ночь черных звезд - Белецкая Екатерина

К вящему удивлению Ита и Ри искин тут же откликнулся.

— Слышу, — недовольно произнес он. — Вы сейчас на мне стоите. Трава — это я, да будет вам известно. Здорово придумано, правда?

— В смысле — ты трава? — не понял Ит.

— В прямом. Я… я расту, — искин замялся. — И это даже чувствую, пожалуй. Такое… умиротворение…

— Это изоляция, видимо, просто такая форма, — Фэб задумался. — Мы все еще на станции. Но лучше не двигаться.

— Почему? — спросила Даша.

— Потому что я не знаю, где секторальная станция и что с ней происходит, — объяснил Фэб. — Искин, ты цел?

— Да, конечно, — подтвердил тот. — Но… вы не поверите… мне хочется спать…

Ит, Ри и Скрипач с тревогой переглянулись.

— Спать? — повторила Даша. — Искин, ты уверен?

— Да… — голос системы стал звучать глухо, словно она говорила через силу. — С вашего позволения я, пожалуй, подремлю немного…

Искин смолк.

— Так, — произнесла Даша. — Что нам делать, Фэб?

— Ждать, — ответил тот, напряженно вглядываясь в лесную чащу. — Ри, это ведь человеческий лес, правильно?

— Очень похоже, — подтвердил пилот. — Правда, я в лесу был всего один раз в жизни, нас на экскурсию возили, еще детьми. В Анлионе лесов штук десять осталось, не больше. На весь конклав. Но вообще и впрямь похоже. елки, и эти, как их…

— Сосны, — уверенно произнес Ит. — На Дс-35 лесов полно. Правда, это не эндемики, леса искусственные. И потом, кажется, в считках есть что-то почти такое же. Ри, глянь у себя в памяти, ты ведь тоже жил в первичных мирах…

Обсудить местную флору им, однако, не удалось — за спинами вдруг раздалось покашливание, а затем чей-то голос произнес:

— Так-так-так, а чей-та это у нас тута? Ооой, глянь-кося, че деется… человечки! И кошаки! Два человечка, три кошака. Девушка, че взгрустнула-то? На-кось, скушай яблочко, да улыбнись! Ну не стой, как деревянная, кра-са-ви-ца!

Голос был… У Ри глаза полезли на лоб, потому что голос принадлежал, во-первых, человеку, во-вторых, старому человеку, и, в-третьих, вусмерть пьяному человеку!

— Ну, че замерзли? — продолжал говоривший. — Повернитесь, че ли. Баааатюшки, а это кто?! Фэб Эн-Къера, будь я проклят!.. А где твое второе "я"? Дома сидит?..

— Она погибла, — Фэб, наконец, обернулся, все остальные последовали его примеру.

Перед ними стоял старик, одетый весьма небрежно и неопрятно — испачканные какой-то дрянью драные штаны с изрядной прорехой на левой коленке, сероватая от грязи рубашка, разваливающиеся от старости сапоги, подвязанные веревочками. Одной рукой человек поддерживал спадающие штаны, второй опирался на самодельный посох с причудливой рукояткой, вырезанной из комля тонкого деревца. Старик слегка покачивался, словно под ветром, и от него даже на расстоянии нескольких метров разило спиртом.

— Ууу… — протянул он. — Жалко… Значит, эта ветвь рода Дикъера, считай, пропала… Хотя… Фэб, ты бы взял этих себе, что ли, — он кивнул на ошалевших Скрипача с Итом. — Оно, конечно, только временное, но, поверь, не пожалеешь. Они ж сильно старались, чтобы такими стать. Вот этот особенно старался, — кивок в сторону Ита. — Всю эээ… че у них там есть-то? Не помню… че-та он там себе чуть не порвал, бедолага…

— Я так и сделаю, — пообещал Фэб.

— Опачки! — Старик вдруг выронил посох, и в восторге хлопнул себя руками по ляжкам. — Так их трое! Три Кощея Бессмертных, один к одному!.. Весь этот, как его… Весь набор! Че деется… ой, че деется… Ариан, ты, что ли?! А где гитарка-то твоя? Сбацал бы чего… А мы б сплясали…

— Я не умею, — признался Ри.

— Ну… — в голосе старика послышалось разочарование. — Фиговенько. А вы двое скажете теперь, что еще и не за кораблем пришли, — сердито зыркнул он на Скрипача с Итом.

— Не за кораблем, — подтвердил Ит. Скрипач кивнул.

— Ясно, — старик поджал губы. — Филонщики! Отмазались, значит?!

Ит вспомнил считку — и немое отчаяние в глазах того, кем он был в прошлой жизни. Отчаяние и неимоверную боль, в которой тот жил чуть не с первого дня и до самого конца… Это называется "отмазались"?

— Нет, — решительно произнес он. — Мы просто решили сделать передышку.

Старик нахмурился. Однако — Ит видел — в глазах его зажглись лукавые огоньки.

— Ну и че? — произнес он, подбоченясь. — Как передышка… ваша? Сильно много удалось передохнуть?

— По тридцать с лишним лет удалось, — вмешался Ри.