Последний Завет - Егоров Андрей

— Я наступил ей на половой орган, — пояснил Дуго, — она, точнее он… как раз собирался спариваться…

Герман оглушительно захохотал, схватился рукой за стену и едва не уронил арбалет. Остальные сохраняли гробовое молчание.

— Напоминает истерику, — заметил Ворон, критически разглядывая охотника.

— Ну почему же? — откликнулся Пилигрим. — Сейчас это действительно звучит довольно забавно, но, уверяю вас, тогда мне было совсем не до смеха, — покосился он на веселящегося Германа, — если бы я не добрался до Базы Госпитальеров в Дортмунде, боюсь, сейчас вы бы меня не видели.

— Так это было на севере, — с облегчением выдохнул Вильгельм, — ну здесь-то эти твари наверняка не водятся…

— Не знаю, не знаю, — качнул головой Дуго, — здесь могут встретиться не менее забавные существа. Будет над чем посмеяться.

— Смотри, Вильгельм! Не наступи кому-нибудь на самое ценное, а то будешь оплеван с ног до головы! — продолжал веселиться Герман. — Среди нас Пилигрим, топчущий совокупительные органы чудовищ. — Он сунул арбалет под мышку и похлопал в ладоши. — Браво, нечего сказать! Когда я пойду отливать, постараюсь держаться от тебя подальше.

И Герман вновь оглушительно захохотал. Ворон посмотрел на него с лютой яростью и сжал кулаки.

— Лучше оттаптывать половые органы чудовищам, — сказал он, — чем мозги всем вокруг исключительно тупыми шутками!

Дуго похлопал Ворона по плечу, показывая этим жестом, что вполне может постоять за себя сам.

— Ты можешь меня не опасаться, Герман, — сказал он, мягко улыбнувшись, — я специализируюсь по крупным хищникам.

Тут уже засмеялись все остальные. Все, кроме Густава, он тупо вглядывался в темноту.

— Эй! — крикнул он. — Будь я проклят, но там чего-то есть!

Смех мгновенно стих. Ворон отпихнул Густава в сторону и, взяв винтовку на изготовку, решительно двинулся вперед. Химфонарь, висящий у него на поясе, осветил коридор. Из мрака медленно выплыли очертания чего-то непонятного. Франц никак не мог определить, что же это такое… Какой-то странный и одновременно очень знакомый предмет. Приглядевшись, Франц различил, что это ботинки. Обыкновенные армейские ботинки старого, довоенного образца. Но висели они у стены на уровне груди. Из ботинок выглядывали ноги. Через секунду химфонарь Ворона высветил жуткую картину целиком, и Франц увидел, что это ноги человека, который болтается под потолком, подвешенный за шею. Большой белый трезубец торчал в шее мертвеца. Лицо покойника выражало крайнюю степень удивления, глаза смотрели в одну точку, поблескивая в тусклом свете фонаря.

— О, подземка полна сюрпризов! — изобразив восторженные интонации, заметил Герман.

— Заткнись, придурок! — прикрикнул на него Ворон.

— И не подумаю, — усмехнулся в ответ Герман.

— Это же Деррик, — сказал Вильгельм, — да вот и автомат его. — Он поднял валявшееся на полу оружие, щелкнул обоймой, проверяя количество патронов, и доложил: — Полная.

— Значит, не стрелял… — задумчиво проговорил Ворон.

— Он просто не успел выстрелить. — Дуго постучал посохом по трезубой скобе, торчавшей из горла Деррика. — Интересная штука и, кажется, животного происхождения.

Франц пригляделся и рассмотрел на скобе следы зеленоватой слизи — секрет подземного хищника.

— И что же это за тварь, которая так его пригвоздила? — поинтересовался Герман. — Я спросил потому, что у тебя, судя по всему, большой опыт в такого рода делах… — Он не удержался от смеха, — Может, это тоже половой орган, такая оригинальная и в то же время очень удобная штукенция, которой можно стрелять направо и налево? Эй, Густав, хотел бы себе такой?

— Я слышал про подобных существ, — спокойно сказал Дуго, не обращая внимания на «остроты» Германа. — То, что торчит у него из горла, вовсе не половой орган, а жало; оно, точнее, они располагаются у зверя на конце хвоста.

— Это с какой же силой надо жалом бить, чтобы в бетонную стену его вогнать и чтобы на нем еще человек болтался? — проговорил Ворон. — Ну что, ни у кого не возникло желания вернуться?

— Я бы не прочь, — откликнулся Густав, у которого иногда случались моменты «гениального просветления».

Остальные промолчали, а Герман даже презрительно хмыкнул.

— Понятно. Я так и думал, — кивнул Ворон, — все мы здесь отважные герои, кроме пары ребят, у которых при малейшей опасности поджилки трясутся, так, что ли?