Пожар Метрополии - Березин Федор Дмитриевич

Потом она снова куда-то сгинула. Но он узнал об этом задним числом, чуть ли не полугодом позже.

Полиция? Пройденный этап. Не стоило даже рыпаться. Он ведь не являлся миллионером. Правда, теперь у него имелся дополнительный и временами достаточно солидный приработок.

66

Капилляр

Теперь, когда группа оказалась в непосредственном соприкосновении с целью, стало лишним продолжать выдерживать режим радиомолчания. Точнее, опасность несвязных действий из-за радиомолчания перевесила риск себя обнаружить. Действительно, открыть наличие отряда «Пульсар» визуально теперь не составляло особого труда. Достаточно было внимательно глянуть с кормы вниз через светочувствительный бинокль. Тем не менее пока «Пульсар» действовал только в режиме сверхслабой связи, хотя бы теоретически не предназначенной для передачи на дальнее расстояние. Там, в Центре, в ракурсе планирования, наверняка все оставалось по-прежнему, иначе бы отряд давно получил уточненный инструктаж. Ведь режим радиомолчания не мешал рации работать на прием.

Вначале над предполагаемой крепостью – буксиром «Ирадьер» – прошел «голубь мира». Он летел на высоте десяти метров от дна канала и, следовательно, в считанных метрах от покореженной палубы. Если бы на ней кто-нибудь находился, то не смог бы не заметить парящего над судном электронного наблюдателя. Сам «голубь мира» передавал информацию фрагментарно, то есть короткими спрессованными сигналами. Сигналы поступали на компьютер Минакова, преобразуясь в картинки-фотографии. Так что это не являлось видеоизображением. Имело место продолжение радиомаскировочной игры, разве что в более щадящем режиме.

«Ирадьер» представлял собой жалкое зрелище. Может быть, во время нового наводнения он снова опрокидывался набок? Все возможно, ибо весь его корпус и даже сохранившаяся, но с выбитыми стеклами бортовая надстройка покрывались обильным слоем грязи вперемешку с илом. Из боковых пробоин правого борта слабыми струями лилась вода. Неизвестно откуда она бралась, если наводнение схлынуло два часа назад. В общем и целом буксир «Ирадьер» вряд ли представлял собой крепость. Из его иллюминаторов не торчали пулеметные стволы или ракетные установки. Кроме того, режим осмотра в инфракрасном диапазоне не выявил признаков живого. По крайней мере, млекопитающих с автоматами.

Получившая команду Минакова двойка солдат продвинулась вперед. Их задача была пробраться через покореженные створки шлюза, достичь корпуса «Ирадьера» и затаиться в ожидании дальнейших распоряжений. Им даже не полагалось взбираться на палубу буксира-толкача, ибо между развернутым поперек канала суденышком и «Фенимором Купером» оставалось всего семьдесят метров. Но авианосец возвышался над дном на высоту четырнадцатиэтажного дома. Помещенный вблизи магнитных финишеров снайпер, или даже просто пулеметчик с пригодной для ночи оптикой, сумел бы запросто перекрыть все открытое пространство, включая повернутую к нему сторону шлюза «Мигафлорес». Естественно, солдаты, совершающие развертывание, могли запросто оказаться в теоретической зоне поражения. В том плане, что зона была выведена компьютером теоретически, а вот поражение могло оказаться вполне реальным.

Однако нельзя забывать, что данное событие не вершилось само по себе. Одновременно с ним происходила масса всяческих других, и, кроме того, протекание некоторых из них – пусть даже не событий, а общих тенденций – можно было предусмотреть загодя.

К массе событий относились нюансы временами вялого, а моментами весьма интенсивного боя наверху. Если ближние подступы к каналу «Фенимор Купер» еще мог держать под контролем за счет невероятной для сухопутных войск скорострельности пушек «цунами», то на дальних рубежах он был практически бессилен. Следовательно, расположенные за три километра и часто меняющие позиции минометы вели достаточно эффективный огонь по палубе гиганта. В принципе, существовало всего два фактора, ограничивающие их эффективность. Недостаток боеприпасов и то, что авианосец предназначался для захвата, а потому минометным расчетам строго-настрого указали использовать только осколочные мины, но ни в коем разе не новейшие – кумулятивные. Хотя стальная палуба толщиной сто миллиметров, вполне может быть, смогла бы выдержать даже это.

Наверху шел бой. Ночь являлась особо опасным периодом. Именно сейчас осажденным следовало ждать повторения атак. Они и проводились. Ведь те, кто прислал сюда пехоту, не шутили. Они прекрасно понимали, что осадой авианосец не взять. Слишком много там припасов, ведь он предназначен для океанских заплывов. Кроме того, рано или поздно потерявший бдительность североамериканский гигант очухается и пришлет помощь. Или просто обеспечит эвакуации самого ценного, того, из-за чего и складывали головы продолжающие атаковать корабль и совершенно не облаченные в «панцири» солдаты. Так что, в принципе, штурм никогда не прекращался. К тому же пелена дыма над Панамой обеспечивала дополнительный фактор, подстегивающий риск.