Капризная фортуна - Иванович Юрий

У паники глаза велики. Похоже, что не бывавшие в серьезных заварушках гвардейцы княжества были готовы сразу разбежаться при виде погони за полутора десятком их же товарищей. Княжичу буквально чудом на последнем истерическом крике удалось заставить воинов оставаться на позициях и готовиться к сражению. Не слишком помогало и утверждение, что противника заведомо меньше. Простая арифметика тут не проходила, ибо даже "небитые" хорошо знают, что за одного "битого" их отдают парой. А то и тройкой.

Но апофеоз поражения произошел в тот момент, когда пропущенные за спину товарищи стали разворачиваться и безжалостно рубить своих же. И в тот же момент в тылах раздались предсмертные крики ужаса и боли. Там орудовал огромным двуручным мечом тот самый "свояк", на которого и велась основная охота. Держащиеся у него на флангах лучники отстреливали издалека стрелков княжества, а единственный мечник все рубил и рубил, словно монстр-дровосек из жуткой сказки. Вдобавок уже в нескольких метрах от рощи пылила улюлюкающая волна хорошо обученных и закаленных в сражениях кавалеристов.

Опять- таки чудом, но отчаянный крик Люжира: "Мы сдаемся!" — услышали все его воины. Все, как один, побросали оружие в стороны и плашмя попадали на землю. Наверное, именно поэтому в живых среди носителей коричневых плащей осталось чуть более ста тридцати человек. Судя по раскрасневшемуся лицу Менгарца, их могло остаться значительно меньше. К тому же он выглядел жутко разозленным, что его продвижение к цели осмелился приостановить какой-то там глупый влюбленный болван. Не успел он выслушать доклад одного из своих помощников из встречной сотни, как сразу взорвался криками:

— Ну! И где этот Люжир?! Живой или, на его счастье, уже разрублен пополам?

— Живой, ваша святость! — со злорадством ответили из ближайшего кустарника и на чистое место вытолкали изрядно помятого, но живехонького княжича. — Вот он! Пытался притвориться простым воином.

— Ну что, мало от меня при прошлой встрече получил?! — угрожающе двинулся ему навстречу Виктор. — Сейчас я тебе еще и нос с челюстью поломаю!

От немедленной расправы наследника независимого государства спас чинно подъехавший адмирал Ньюциген. Хотя отвлеченный от событий вопрос он задал будничным голосом и совсем негромко:

— Когда отплываем?

Но зато Виктору это помогло вернуться в реальность и осознать бессмысленность готовящегося рукоприкладства. Он резко развернулся на каблуках, поспешил к лошади и уже на ходу стал отдавать распоряжения:

— Люжира с десятниками связать и немедленно доставить на борт флагмана. Они поплывут с нами. Остальных пленных сковать одной цепью и тоже как можно быстрее погрузить в трюмы двух остающихся фрегатов. Пусть нас догоняют на пути к дамбе! А там посмотрим, что с ними делать! — Уже сидя в седле, грозно нахмурился в раздумье и, словно размышляя вслух, громко добавил: — Хотя зачем они нужны? Просто скормим кашьюри, если те полезут валом, и конец всей войне.

Этого было достаточно, чтобы в глазах пленников появилась застывшая безысходность и полное безразличие к собственной судьбе. Никто из них в дальнейшем даже не помыслил о побеге или каком-либо сопротивлении. Что лишь улучшило взаимопонимание при последующих допросах. Их Менгарец не стал откладывать на долгое время, тем более что до траверза столицы независимого княжества намеревались добраться в полдень. Как только проверил ведущуюся сборку пороховых фугасов, тут же поспешил в боцманскую каптерку, где моряки устроили некое подобие допросной комнаты. Причем развешанные по стенам крючья, пилы и молотки использовать при сборе сведений никто не собирался, но зато они служили отличным антуражем. Достаточно было задать нужный вопрос, как многословные ответы лились без остановки.

Не оказался каким-либо исключением и княжеский сын. В течение короткого времени он поведал все тайны Керранги, которые знал и о которых только догадывался. Особенно он старался отвечать обстоятельно по поводу императора Гранлео и всего, что с тем было связано. Конечно, он частенько не знал правильных названий и не понимал элементарных действий правителя империи Сангремар, но в случаях неясностей или разночтений того или иного действия Виктор сам прекрасно додумывал, что, где, откуда и как называется.

Картина паломничества получалась следующая. Перед преодолением перевала Отшельников император, независимо от того, что с наследником он прибыл или нет, каким-то способом, скорее всего дистанционно, поднимал на телескопических ногах обе "пирамидальные смерти", а раз в два или три визита позволял себе сделать несколько громких и впечатляющих "бабах" по окружающим горам. Затем ему, или им, предоставляли скоростную карету и, меняя несколько раз в пути лошадей, доставляли в Чаолу. В столице княжества все уже зависело от воли, желаний и настроения Гранлео. Порой он задерживался больше чем на неделю, участвуя в пышных празднествах, карнавалах и церемониях, посвященных его визиту. Порой пребывание проходило тихо и незаметно, но всегда деловая часть паломничества занимала четыре дня. Первый он посвящал обследованию всего, что касалось диспектсора. В том числе и приводил в надлежащую готовность имеющиеся внутри таинственного устройства многочисленные приборы, силовые установки и передвигал собственноручно тяжеленные накопители. При этом Гранлео, если находился в Чаоле без сына, никогда никого не брал себе в помощники, страшно уставал, несмотря на свою легендарную силу, и полностью выматывался к концу первого дня.

К моменту допроса Виктор уже имел представление о сути диспектсора и этих накопителях. Известны ему были и весовые характеристики основных элементов: около ста шестидесяти килограммов каждый, поэтому немало подивился двужильности правителя империи Сангремар. Мелькнула мысль, что именно для этого паломничества как раз и появлялся новый "сын" к определенному сроку. В ином случае наследник мог бы появиться и после стадвадцатилетнего возраста "папаши".

А княжич тем временем продолжал взахлеб рассказывать о каждом шаге высокого гостя.

На второй день Гранлео, как правило, не напрягался. Проводил профилактический осмотр атомного молекулятора, перенастраивал по просьбе князя работу этого устройства, в результате чего некоторые позиции производства продуктов убирались, а некоторые добавлялись. Таким образом, в отделенном от остального мира государстве всегда наличествовал некий дефицит вкупе со сменой надоевших продуктов питания новыми.

К вечеру второго делового дня император отправлялся к реакторам и менял их режим работы: один пробуждал, заставляя давать энергию для диспектсора, атомного моле-кулятора и драконов, а второй переводил в режим релаксации и "поднакопления". Именно такой принцип действия считался самым оптимальным, экономичным и долгосрочным для поколения реакторов системы "изотопы плюс разница температур". Если подобная пара реакторов работала в чередующемся режиме, то надежно давала энергию, по утверждениям специалистов, сроком до двух с половиной тысяч лет. Неслабо собирались здравствовать поколения Гранлео!

Ну а третий и четвертый день владыка или сын из семейной парочки владык империи Сангремар проводил опять в диспектсоре. На этот раз безвылазно и без единого выхода для приема воды или пищи. Как ни странно, но после двух суток затворничества он поднимался наверх посвежевший, выспавшийся, со зверским аппетитом и чаще всего в прекрасном настроении. Ну и дальше отдавался либо своим страстям и порокам, либо, в случае надобности, поспешно возвращался в Шулпу. По его личным утверждениям и высказываниям об этих днях, он "молился своему божеству". По некоторым догадкам Виктора и явным указаниям в найденном дневнике — просто спал или проводил время под гипнозом на центральном устройстве диспектсора.

Устройство это во всех мирах и вселенных считалось античеловечным, антигуманным и подлежало бы тотальному, немедленному уничтожению. Причем вместе с его создателями и разработчиками. Конечно, казнили бы лишь в том случае, если бы все галактические сообщества каким-то образом узнали про диспектсор. А так, насколько помнил Менгарец, никогда о подобном преступном опыте не говорилось и не упоминалось. Возможно, местная разработка являлась уникальной и была построена в единственном числе. Недаром прибывшие сюда колонисты специально отыскали такую звездную систему, в которую пока еще, по невыясненным обстоятельствам, не залетал ни один исследовательский корабль. Увы, таких мест во Вселенной имелось бесчисленное множество, и отыскивали их редкие баловни фортуны лишь по счастливой случайности.

Допрос пленного закончился уточнением чисто технических деталей: толщина свода над озером Шулугар, количество притока и оттока воды, количество наружной и внутренней охраны, дальность местонахождения реакторов и ожидаемая реакция князя на пленение сына. При последнем вопросе бледный от переживаний Люжир проявил неожиданную твердость, заявив: