Гонки по паутине - Желязны Роджер

– У меня их было много, – сказал Рэйбо. – Маленький подарок от старого приятеля Тадаши Гэйяры – чтобы скрепить сделку, говаривал он. Я не совсем точно знаю, откуда он их взял, но по Питфолу ходили слухи, что...

– Питфол всегда полнится слухами, – перебил Спидбол. – Что нам необходимо сейчас, так это сориентироваться.

– За этим холмом направо.

– Спасибо.

Майк слегка подтолкнул рычаг управления, и «Паук» набрал горизонтальную скорость.

– Так что о монетах? Рэйбо рассмеялся.

– Видишь ли, чтобы поразвлечься, я прикладывал монеты ко лбу и пытался концентрироваться – что-то вроде ментального слияния меня и металла.

– Как записка в бутылке, – подсказала Таня.

– Да, – подтвердил Рэйбо. – Называй как хочешь. Как бы то ни было, я забрасывал их в обнаружившийся переход в подпространство – пытался отправить обратно на спидвей. Конечно, многие из них попросту упали на свалку.

– В карман, – подсказал Спидбол.

– Точно.

– Но некоторые все же прошли, – сказал Майк.

– Да, так я и понял. – Рэйбо указал место. – Вот здесь. Майк огляделся. Над ним мелькнул и унесся маленький кусочек неба.

– Когда поднимешься – поменяй искривление поля, – предупредил Спидбол. – И закрывай за собой любой подпространственный туннель, из которого будешь вылетать.

– Почему?

– Я не хочу, чтобы атмосфера этой планеты последовала за нами на Питфол. Народ и без того страдает паранойей.

– Понял.

– Надеюсь только, что мы не слишком опоздали, – сказал Спидбол. – С Майком. «Что же такое со мной?» – думал Майк.

В большом офисе было полно людей Гэйяры. Там находился Федор Виллингхэм, а также Райнхарт Уил, бухгалтер по налогам, который проводил с Майком первое интервью. Там находилась и парочка меркеков, возглавлявших команду техобслуживания, и еще четверо разномастных инопланетян, которых еще не представляли, так что Майк понятия не имел, чем они занимались. Лароуз, лидер команды, сидел за массивным коричневым столом и улыбался во все стороны, а за его спиной стоял самый злобный киллер, которого только можно было вообразить: темно-синяя кожа с зелеными пятнами и руки, словно бейсбольные перчатки. Он буравил Майка двумя парами ярко-желтых глаз.

– Боюсь, что сегодня мистер Гэйяра не сможет лично присутствовать среди нас, – известил Лароуз. – Он застрял на телеконференции, но время от времени будет переключаться на нас.

– Отлично, – Майк крутнулся на своем тяжелом вращающемся кресле.

Лароуз продолжал скалиться, словно торговец подержанными космическими кораблями.

– Полагаю, тебе известно, зачем ты здесь находишься. Федор Виллингхэм улыбнулся и подмигнул Майку. Синий громила продолжал таращиться, словно старался содрать кожу с лица Майка. Майк заерзал сильнее, думая: «Пожалуй, этот малый испускает из глаз когерентные лучи...»

– Майк? – позвал Лароуз.

– Да, сэр.

– Нам нравится, как ты управляешься с кораблем.

– Да, сэр.

– Бог свидетель, мы не прыгали от радости, когда взвалили на себя раскрутку соревнований по программе мастера.

– Нет, сэр.

– Но теперь, когда мы увидели, какой талант раскопали, благодаря этому... что ж, позволь мне так выразиться, мы восхищены. Виллингхэм снова подмигнул. Темно-синий верзила, казалось, окаменел, за исключением горящих желтых глаз.

– Что скажешь? – спросил Лароуз. – Хочешь получить работу?

Майк колебался. Никто из находившихся в комнате не пошевелился, улыбки застыли на лицах. Кто эти странные люди? Каково будет работать вместе с ними, жить рядом с ними, ходить вместе за пиццей? Он подумал про Джесса, своего самого старого друга на Питфоле, теперь по его собственной глупости оказавшегося на другой стороне. О Спидболе пропавшем и зачисленном в мертвые (снова). Он подумал о Тайле и Леке связанных узами ошибок и преданности. Все мысли уплыли. Майк ощутил, что находится на жизненном перекрестке. Это запросто могло оказаться наихудшим решением его жизни.

Майк прочистил горло.

– Вы чертовски правы, я хочу эту работу! – что также могло звучать как: ты это серьезно?..

Снова никто не пошевелился. Он засомневался, услышали ли его вообще. В его собственных ушах, казалось, не было слышно ничего, кроме эфирных помех – звук отдававшейся в висках крови. У него сильно кружилась голова.

Слишком поздно, чтобы пойти на попятную?