Лайнер вампиров - Белянин Андрей Олегович

— Хук, — кивнул Чунгачмунк, словно змей выскальзывая на улицу.

А я решил по примеру шефа пройти до ближайшей закусочной, взять пару бутербродов, кофе или зелёный чай с молоком и всё неторопливо обдумать. Времени в обрез, но боюсь, что спешка уже привела меня к разбитому корыту…

— Ирджи, — успел остановить меня в дверях капрал, — держи! Тут, собственно, всего одна страничка.

Я поблагодарил, сунул распечатанный лист в нагрудный карман кителя и вышел.

В кафетерии почти никого не было, мне быстро накидали на поднос всего самого несвежего. Хорошо хоть здесь кормят прилично и обслуживают, не задерживая клиентов. В этом смысле у маленьких городков, где каждый на виду, есть свои плюсы. Утолив голод и прихлёбывая терпкий кофе с привкусом дёгтя, я наконец потянулся к распечатке. Что ж, информация оказалась довольно интересная…

Эти семь карликов были достаточно знамениты. Потому что в своё время о них писали во всех газетах: женщина родила семерню, в шоке тут же отказавшись от них ещё в родильной палате. Мамаша была танцовщицей варьете, и от кого у неё были дети, не помнила даже близко. А на вопросы журналистов высокопарно отвечала:

— В те годы я совсем не страдала любопытством. Я отдавала всю свою жизнь искусству, а мысли о том, кто именно мог оказаться отцом этих уродцев, меня и близко не посещали.

Журналистское расследование по горячим следам показало, что наиболее вероятным кандидатом был владелец Парижской оперы, маленький толстый карлик. Но у него была большая чёрная борода, а ни у кого из малышей это не проявилось. Хотя кому могло прийти в голову ждать появления у младенцев чёрной щетины? В общем, расследование зашло в тупик, и, помусолив эту новость меньше месяца, газетчики переключились на другие «жареные» события.

Меж тем шло время, братство карликов успешно окончило начальную школу, так же коллективно поступило в один колледж, зарабатывая на жизнь экзотическими танцами, акробатическими шоу на ярмарках и позированием в Академии искусств. Они сменили несколько мест жительства и в последние годы поселились на пустующей куриной ферме за городом. Яйца приносили им некоторый доход, кроме того, по Мокрым Псам ходили непроверенные слухи о том, что когда-то один из братьев выиграл в лотерею и им всем до сих пор хватает банковских процентов.

Отложив в сторону листок, я с полным отчаянием понял, что количество вопросов не только не уменьшилось, но и увеличилось. Телефонной связи с куриной фермой не было, поэтому снова пришлось садиться за руль служебной машины. Как же утомляет, что парковка нашего отделения по странной прихоти проектировщика находится за углом, метрах в пятидесяти от самого участка, а не прямо у дверей. Около машины я застал краснокожего вождя, с истинно индейским терпением отчищающего наждачной шкуркой раму старого велосипеда.

— Мне нужна твоя помощь, напарник.

— А мне показалось, что вождь недоволен тем, что я работаю с ним в одном племени, — проницательно заметил Чмунк.

— Это в прошлом. Был неправ, извини. — Я примиряюще протянул ему руку. — Нужно ехать к карликам, а без помощи следопыта мне не обойтись.

— Хук, — кивнул индеец, отвечая мне крепким рукопожатием.

…До фермы мы добирались часа за полтора, из города выехали быстро, но почти час плутали по сельской местности, жители путано показывали то одно, то другое направление, пока наконец впереди не замаячила вывеска «Куриная ферма братьев Горгонзоло».

Старый скособочившийся домишко в два этажа с чердаком не выглядел особенно гостеприимно. Окна прикрыты облупившимися ставнями, черепица отлетела во многих местах, водосточные трубы проржавели едва ли не насквозь, туалет в виде деревянной квадратной коробки притулился к дому слева. Белоснежка наверняка находилась в полном отчаянии или, наоборот, пылала бешеным энтузиазмом, чтобы добровольно поселиться здесь даже на два дня. Единственно новым был жёлтый мотороллер, стоящий снаружи разболтанного заборчика.

Мы зашли на ферму. Сбоку, за проволочной оградой, располагался птичий двор, где по окорочка в грязи сновали пёстрые куры. Покосившаяся дверь в доме оказалась незаперта. Пока Чунгачмунк дежурил у лестницы, я осторожно вошёл внутрь и быстро осмотрелся.

Первое, что бросалось в глаза, — это открытая прямо в прихожей крышка подвального люка. Она была столь гостеприимно распахнута, что я, не задумываясь, спустился по шатким ступенькам. Маленькое полутёмное помещение со странными запахами, с узкими стеллажами с колбами и столом, заваленным книгами, ретортами, спиртовками и банками с разноцветными порошками, более всего напоминало химическую лабораторию. Но ведь вроде карлики циркачи, а не учёные?