Воины Зоны - Левицкий Андрей

Зашелестело, из зарослей возле недостроенного сарая высунулась башка псевдопса, здоровенного, как теленок.

- Спокойно! - сказала Аня.

Вслед за Вторым мы перешли на шаг. Пес стоял на одном месте, башка с грязно-коричневыми кругами вместо глаз поворачивалась, будто он провожал нас взглядом. Аня подняла руку ладонью к нему и что-то пробормотала. Споткнулась, я ухватил ее за локоть. Мы сделали еще несколько шагов - и пес бесшумно исчез в бурьяне.

Опять послышались приглушенное грохотание и хлопки. Вялая какая-то перестрелка, без огонька. Короткая очередь, одиночный выстрел винтовки… тишина. Еще один выстрел. Спустя почти полминуты - вновь очередь, патронов на четыре-пять, не больше.

Вскоре мы подошли к широкому шоссе, мало отличавшемуся от бетонки - асфальт в трещинах и кусты. Припомнив карту, я решил, что по нему можно выйти прямо к четвертому блоку ЧАЭС, минуя железнодорожную станцию Янов, но Второй стал все больше забирать на северо-запад, уводя группу от основной цели. Редкие выстрелы - перекличка СВД и «Калашникова» - звучали все тише. Монолитовец уверенно шел дальше, не обращая на них внимания.

Вновь потянулись остовы садовых домиков, торчащие из моря бурьяна. Сухой шелест и жужжание насекомых висели над шоссе. Мы прошли мимо сваленных в кучу двухколесных тележек, мимо фонарного столба, сплошь заросшего ржавыми волосами. Удивительно - фонарь до сих пор работал, из гущи стеблей аномального растения пробивался тусклый свет. Хотя ржавые волосы - не растение в нормальном смысле, просто эта аномалия похожа на колючие водоросли. Возьмите магнит, поднесите к мелкой железной крошке, она налипнет шершавым «ежиком». Знакомая со школы картинка? Вот так примерно и выглядят ржавые волосы.

За садовым товариществом шла короткая лесопосадка, а дальше открылась железнодорожная станция: заросшие травой насыпи, горы щебня, рельсы, ржавые вагоны на них. За насыпями виднелся большой полуразвалившийся пакгауз, рядом высился мостовой кран.

Ведущий дал знак, мы остановились и быстро рассредоточились для контроля секторов вокруг. На проекции последнее время было пусто, я свернул ее до минимума, но совсем отключать все же не стал. Аня шагнула ближе и поправила лямку рюкзака на моем плече. Бугров, не поворачивая головы, сказал:

- Это территория зомби, здесь почти нет аномалий.

Ага, вот почему монолитовцы так спокойно шли последний километр. Зомби - ходячие куски плоти с полусгнившими мозгами, некоторые натыкаются на аномалии и гибнут, но другие как-то ощущают их, обходят и скапливаются в чистых районах.

Бугров поманил меня, монолитовцы и Лабус перегруппировались, изменили порядок наблюдения за секторами, чтобы мы могли спокойно поговорить. Офицер достал электронный планшет, включил карту.

- Идем в Припять, - он показал карандашом. - Пересечем железную дорогу, потом к гаражам.

Бугров откалибровал изображение - появились улицы и названия.

- Вдоль Заводской, на северо-запад. С нее на эту улицу, - карандаш пробежал по горизонтальной черте, - строго на восток. Пройдем перекресток с Лесей Украинкой, прямо около пяти сотен метров и опять поворот. Поднимемся на север по Лазарева, дальше свернем на Курчатова. Там колесо обозрения в парке…

Я кивнул - знаю, слышал рассказы.

- Лабусу напомни: к колесу близко не подходить, долго на него не смотреть. По Курчатова выйдем на Огнева в районе кафе «Припять» - карта сдвинулась, мелькнул значок речного вокзала, - дальше опять гаражи и начинается лесополоса.

Я ниже склонился над планшетом. С востока от улицы Огнева был небольшой речной залив, еще в паре километров расположился припятский грузовой порт.

- Пойдем вдоль берега, - добавил Бугров.

- Слишком опасно. Лишаемся возможности для маневра.

- Через Янов идти нельзя, там сильный фон, ваша зашита с ним не справится. Значит, идем через Припять. От речного вокзала до самого порта лесистая местность, деревья вплотную подходят к воде, будем двигаться под их прикрытием. За лесом, до станции Семиходы, открытая территория. Для нас главной опасностью будут снорки, они часто появляются на станции. В конечном счете нас интересует здание пускорезервной котельной, оно вот здесь.

Картинка на планшете поползла дальше, и возник отдельный фрагмент территории ЧАЭС.

- Ладно, понял, - сказал я.

- Семиходы перестраивали после аварии в восемьдесят шестом, для нас это хорошо. Сейчас станция закрыта со всех сторон, изолирована, в случае огневого контакта со снорками или кем-то еще с ЧАЭС этого не заметят. Хотя перестрелок все равно следует избегать всеми возможными способами.