Опасная колея - Федотова Юлия

— Дворцовая охрана, Личная охрана и Полицейское управление, — шепнул Ивенский Удальцеву, полагая, что тому должно быть интересно, в какую компанию их занесло.

— Ой! — сказал Тит Ардалионович, просто не зная, что бы ещё сказать, и отступил в тень большого шкафа. Роман Григорьевич скромно пристроился рядом.

Государь Павел Иванович ворвался в кабинет, хлопнув дверью — сидевшие едва успели вскочить, приключилась некоторая сутолока.

Удальцев таращился во все глаза — не каждый день вот так, в двух шагах от себя, встретишь настоящего царя! Был он высок и прям, резок в движениях. Очень походил на собственный портрет, висевший над столом Романа Григорьевича. И на прадеда своего — масона, вероломно задушенного гвардейцами, тоже был похож: округлое лицо с мелкими чертами, светлые волосы, вздёрнутый нос, глаза птичьи, навыкат. Левое веко дёргалось от сдерживаемого волнения, голос грозил сорваться на крик… Тит Ардалионович взирал на его величество с восторгом, потому что сам царь! Роман Григорьевич смотрел без восторга, потому что папенька Григорий Романович в узком семейном кругу отзывался о его величестве не самым лучшим образом и уверял, что именно из-за его «дурости» (да-да, именно так и говорил генерал от инфантерии Ивенский о своём Императоре!) Россия едва не проиграла Вторую Крымскую.

Однако, теперь у этого дурня украли родную дочь, и Роман Григорьевич велел себя быть снисходительным и не судить строго. Увы, не получилось.

Пока молодые люди разглядывали самодержца из тёмного угла, тайный совет шёл своим чередом. Его величество требовало немедленных объяснений происшедшего и планов спасения великой княжны. Высокие чины ничего вразумительного сказать не могли, ссылались на то, что делать выводы пока рано, государь гневался всё сильнее. Но вот, наконец, дошла очередь и до начальника Особой канцелярии. И граф Бестужин, как всегда, оказался на высоте! Имелись у него наготове и объяснения, и планы.

Ах, как красиво он докладывал — заслушаешься! Кратко и в то же время содержательно, с доказательствами и выводами — не зря корпели над бумагой Ивенский с Удальцевым. Великолепная зрительная память была у Мстислава Кирилловича — с первого раза чуть не наизусть запоминал прочитанное. И преподнести умел как надо. Уж его-то никто не заподозрил в сумасшествии, в Кощея поверили сразу и безоговорочно — видно было по окаменевшим лицам, по вспотевшим лбам. Сам Государь, не смотря на своё отцовское горе и известие о надвигающейся беде, Мстислава Кирилловича одобрил:

— Молодцом! Вот так и должно службу нести! Учитесь, господа!

— Так, так, — закивали чиновники, состроив подобострастные мины, но глаза были постные-постные.

… Совет был завершён. Возглавлять операцию по возвращению великой княжны и истреблению врага земли Русской поручено было графу Бестужину. Чиновники выходили из кабинета хмурые и подавленные. Мстислава Кирилловича, не смотря на его успех, тоже нельзя было назвать сияющим. Уж больно дело это новое, незнакомое — Кощея ловить. А спрос будет ой-ой какой!

— За мной, — строго велел он агентам. — Пора уже осмотреть место преступления.

Ивенский с Удальцевым вынырнули из-за шкафа. Вот тут и грянул гром. Государь-император воззрился на молодых людей с выражением крайне неодобрительным.

Роман Григорьевич был абсолютно убеждён в том, что выглядит гораздо старше, внушительнее и солиднее своего юного помощника, но самодержец, должно быть, по известной дурости своей, разницы меж ними заметить не пожелал.

— Позволь-ка, Мстислав Кириллыч, а это что у тебя за гимназия императрицы Марии Фёдоровны в мундирах? — спросил он сердито, и не то даже обидно было, что «гимназия», а то, что «Мари Фёдоровны», потому что к ведомству упомянутой особы относились гимназии, главным образом, женские. Агенты изменились в лице — Ивенский побледнел, Удальцев покраснел, а его величество продолжали выказывать неудовольствие. — Дело государственной важности — неужто у тебя в канцелярии серьёзных людей не нашлось? Чай, не в игрушки играем!.. Так. Этих — он кивнул скошенным подбородком — отстранить немедленно, заменить… ну, хотя бы тем, здоровым… Как его? Убийство князя Горчечкова расследовал, хорошо себя показал.

— Агент Сиверцев, всемилостивейший государь, — подсказал Мстислав Кириллович мрачно.

— Вот-вот. Сиверцев. Им и заменишь.