Чем черт не шутит - Калугин Алексей

Ворона сидит на ветке. Прямо напротив окна. И смотрит на меня антрацитовым глазом.

Неделю назад на ленте новостей появилось сообщение о том, что умер Макс Роуч. А сегодня утром я прочитал о смерти Завинула. И мне вдруг сделалось не по себе.

Нет, я не боялся смерти. Я подумал о том, что станет с этим миром, когда уйдут лучшие из лучших. Кто придет им на смену?

Поскольку ответа на этот вопрос у меня не было, я заперся дома с бутылкой джина и включил Weather Report. Я слушал все по порядку, не пропуская концертники. И с каждым диском мне становилось все более грустно и тоскливо. Просто так, без причины. Потому что жизнь такая, как она есть. Потому что ни один ее миг невозможно вернуть назад. Потому что за окном накрапывает нудный осенний дождь. А на суку сидит мокрая, тоже недовольная жизнью ворона. И, поскольку ворона не держала в клюве даже махонького кусочка сыра, оставалось предположить, что мудрая сия птица придерживается атеистских взглядов.

Я сидел в кресле, расслабленно вытянув ноги. Одна рука свешена через подлокотник, другая слегка покачивает в такт музыке стакан с джином и тоником. А подтаявшие кусочки льда тихо звякают о стекло.

Я вовсе не собирался напиваться. Мне просто хотелось послушать хорошую музыку и вспомнить великих музыкантов. А бутылка – так, чтобы не совсем уж одиноко было. Я и отпил-то из нее всего на два пальца.

Когда пришел Гамигин, играл диск «Domino Theory».

– Отдыхаешь? – не то с укоризной, не то с завистью посмотрел на меня Анс.

– Нет, – честно признался я.

Анс обошел кресло сзади и встал по левую руку от меня. Наверное, он смотрел на меня с осуждением. Ну, а я глядел на дно стакана. Там не происходило ничего интересного. Но смотреть на Анса мне и вовсе не хотелось.

– У тебя проблемы?

– С чего ты взял?

– С того, что ты пьешь не пиво, а джин.

Я усмехнулся и пригубил стакан.

Гамигин был прав – вкус крепкого спиртного мне совершенно не нравится. Потому я и лью в стакан тоника больше, чем джина. Примерно раза в три.

– Анс, я уважаю тебя за то, что ты понимаешь толк в пиве. Но в джазе ты ни черта не смыслишь!

И вот теперь я перевел взгляд на Гамигина.

Как и всякий демон, Анс терпеть не мог все эти человеческие присказки насчет чертей. Вряд ли он воспринимал это на свой счет. Однако за державу демону было обидно.

Черта я помянул не случайно. Мне хотелось, непременно хотелось зацепить как-то Гамигина, вывести его из равновесия, которое являлось его обычным состоянием. И это при том, что Анс Гамигин был не просто моим партнером по работе, но еще и самым близким другом. Не помню точно, но, кажется, Император Ху сказал что-то насчет того, что, когда нам плохо, мы стараемся сделать больно тем, кто нам ближе всего. Наверное, чтобы далеко не тянуться.

Анс снова обошел кресло сзади и оказался по правую от меня руку.

– Ты когда последний раз разговаривал с Лоей?

– Никогда.

Я сделал большой глоток из стакана. Слишком большой. А потому закашлялся.

Анс дождался, когда я прочищу горло и вытру набежавшие слезы. Вот что-что, а ждать он умел. Как никто другой. И, когда, откашлявшись, я потянулся за салфеткой, чтобы вытереть губы, он сказал:

– Лоя хочет выйти из дела.

– Что?! – Услыхав такую новость, я едва не вывалился из кресла. Выпавший из руки стакан тренькнул, ударившись об пол, но каким-то чудом остался цел. – Что значит «хочет выйти из дела»? С чего это вдруг? И – куда?..

Анс с деланным безразличием пожал плечами.

Я открыл рот, собираясь что-то сказать. Но вдруг понял, что сказать-то мне нечего. Несмотря на первую реакцию, новость, принесенная Ансом, не стала для меня неожиданностью. Я был не слепоглухонемой идиот и понимал, что все к тому идет. Я не знал только, когда и как именно это случится. И, честно говоря, я думал, что Лоя сама мне об этом сообщит, а не пошлет дурным вестником Анса.

Наверное, со стороны я выглядел довольно-таки глупо.

Демону надоело смотреть на мой разинутый рот. Он толкнул мыском ботинка лежащий на полу стакан, подошел к шкафу с дисками и стал изучать репертуар. С его стороны это был сверхделикатный жест. Сколько я ни пытался привить Гамигину интерес к музыке, ему вполне хватало одного диска с дурацким названием «The Best Songs Of All Times And Nations». И вы бы только послушали, что это были за песни! По счастью, помимо извращенных музыкальных пристрастий, у Гамигина имелось множество других несомненных достоинств. Одним из которых являлась уже упомянутая деликатность. А еще он был мой самый лучший друг.

Я начал потихоньку собирать мысли в кучку.

– Лоя сама тебе сказала, что собирается выйти из дела?

– Забыл, что мы телепаты?

Анс даже не обернулся – продолжал делать вид, что с интересом просматривает мою коллекцию дисков.

– Ну, да. – Я хотел было кивнуть, но в последний момент передумал и в результате странно дернул головой. Хорошо, что Анс меня не видел. А то бы решил, что у меня это нервное. – Демон может телепатически общаться со своим сородичем при условии обоюдного согласия.

Анс перешел к следующей полке с дисками.

– Лоя позволила тебе узнать, что она собирается уйти?

– В точку, Пинкертон. – Анс выдернул диск из плотного ряда и обернулся: – Можно я возьму послушать?

Это был диск «Their Satanic Majestic Request». На мой взгляд, одна из лучших, сильно недооцененная работа «роллингов».

– Тебе не понравится.

– Тема любопытная.

– Это было записано еще до открытия Врат.

– Ну и что?

– В те золотые времена ангелы и демоны для большинства людей были чисто абстрактными фигурами. Либо фольклорными персонажами. Тебе что больше нравится – абстракция или мифология?

– Я просто хочу послушать музыку.

– Ты никогда не слышал этот диск?

– Нет.

– Тогда бери.

– Спасибо.

Анс сунул диск в карман.

– На улице дождь? – спросил я, заметив влажные пятна на его длинном, черном кожаном плаще.

– А ты посмотри в окно.

– Не хочу.

– Тогда поговори с Лоей.

– О чем?

Анс взял со стола бутылку, посмотрел на этикетку и весьма неодобрительно хмыкнул.

– Ты не понял, что я сказал?

– Лоя выходит из дела.

– И это все?

Меня вдруг прорвало. С чего этот черт решил, что меня нужно учить уму-разуму? В конце-то концов! Я слушаю Weather Report! Получаю удовольствие! И тут врывается черт со своим идиотским сообщением о том, что Лоя, видишь ли, выходит из дела!..

– Это значит, что нам теперь придется менять всю атрибутику нашего частного сыскного агентства! Начиная с визиток и заканчивая входной дверью! На которой аршинными буками написано «Каштаков, Гамигин и Розье»! И мне даже думать не хочется о том, во сколько нам это обойдется!