Крыло Люцифера - Мартин Том

С этими словами громила ослабил хватку. Инстинктивно профессор сделал попытку пошевелиться, но тело не послушалось. Его парализовало.

Почти без усилия коротышка перекатил профессора на спину, потянулся к его правой руке и полоснул бритвой вдоль запястья. Кровь ударила струей, а затем ровным потоком стала вытекать из раны на землю. Он дал руке безвольно упасть на землю, а затем вложил лезвие в пальцы левой и сжал их — эту руку он аккуратно опустил на землю.

— Мы предоставим Господу придумать тебе кару за богохульства. Твое время на Земле вышло, старик.

Профессор собрал всю волю в попытке разжать пальцы и дать лезвию выпасть, но ничего не вышло. Так он и остался лежать неподвижно — сам себе палач.

— Не существует того библейского Бога, что мог бы наказать меня. Мои доказательства все равно найдут… — Голос профессора угас: яд подействовал на мышцы гортани.

Коротышка проворчал своему спутнику:

— Вот же упертый! Откуда у него такая нездоровая вера? Он неистребим — прямо как таракан.

С этими словами он нагнулся и провел по шее профессора комочком ваты.

— Подумать только: рядовой ученый, и столько из-за него осложнений… Так, теперь возвращаемся в отель и обыщем его номер. Улик оставлять нельзя.

Несколько секунд они смотрели на неподвижное тело, а затем неслышно растворились в ночи.

Взгляд парализованного профессора Кента был устремлен вверх — к звездам. Долгие годы он исследовал таинственные небеса как область своего похода за великой правдой, и даже сейчас, когда силы оставили его, сознание привычно отметило все знакомые паутинки созвездий. Финальным проблеском угасающего рассудка была мысль о недавнем открытии.

«Что ж, интуиция меня не обманула. Я раскрыл последнюю тайну. Но это значит, что мир на краю страшной катастрофы. А карты — карты в безопасности? И когда меня не станет, поймет ли кто, в чем их смысл?»

Затем — тьма.

Часть первая

1

За пять минут до полудня солнечного и не по сезону теплого мартовского вторника Кэтрин Донован, выпускница Оксфорда и, в свои двадцать девять, самый молодой за всю историю университета ученый стипендиат, прошла через небольшую дверь в массивных деревянных воротах и очутилась в уютной тиши приветливого квадратного кампуса колледжа Олл-Соулз.^[1] Солнце заливало лужайку и согревало каменные стены Котсволда, а колокола университета рассыпались звоном, предвещая наступление полудня.

Олл-Соулз самый престижный и самым закрытый из всех пяти колледжей Оксфорда. Здесь нет студентов как таковых, в то время как в большинстве колледжей обучается по двести, а то и по четыреста человек. Все очень просто: Олл-Соулз — обитель избранных ученых мирового класса, посвятивших себя углублению познаний человечества в широчайшем спектре — от ядерной физики до искусства ислама.

Стать членом этого элитного клуба ученый любой страны мог лишь в результате скрупулезного отбора. Но те, кому это удавалось, никогда не жалели. Обращались с исследователями поистине как с членами королевской семьи. Винный погреб колледжа был одним из лучших в университете, а тех ученых, которые жили в предоставленных колледжем квартирах, как в старину, будил по утрам привратник, приносивший чай, тосты и утреннюю газету — все это на серебряном подносе. Но самое важное — ни один член ученого совета не был связан обязательством преподавать: каждый мог посвящать все свое время поиску истин, разрушающих каноны, в области, избранной им самим.

Пребывание в Олл-Соулз Кэтрин — красивой молодой женщины, к тому же еще и американки, — могло, наверное, кому-то показаться странным. Однако другие научные сотрудники, привыкшие здесь к разного рода странностям и чудачествам, просто уважали ее и без особого удивления относились как к белой вороне среди белых ворон. Они радушно приняли Кэтрин, удовлетворенные знанием о том, что она уже является мировым лидером в избранной ею области — астрономии.

Кэтрин Донован бросила взгляд на свои часы. «У меня всего пять минут».

Она метнулась к ящичку для корреспонденции и схватила лежащую там утреннюю почту: пара неинтересных коммюнике с факультета астрономии и большой коричневый конверт, явно из-за рубежа. В спешке осмотрев его, она тут же узнала почерк профессора Кента. Меньше всего ей сейчас хотелось бы опоздать на свою последнюю в этом семестре лекцию. Поэтому она сунула конверт в портфель и, стремительным шагом обойдя по периметру квадратный дворик, направилась к аудитории.