Элитный психолог - Кай Ольга

— Мария! Моя Мария!

Алена больше не двигалась. Ее взгляд безучастно изучал ставшие несмотря на темноту такими отчетливыми трещины в досках. Некоторое время она слышала хриплое дыхание Аркадия, его похожий на рычание стон, а затем снова только лягушек, собак и сверчков. Она не шевельнулась даже тогда, когда Аркадий поднялся, оделся и ушел. Ее глаза оставались сухими, а губы плотно сжатыми.

Антон слышал душераздирающий крик и странную возню наверху. Но когда оттуда спустился Марцев, не стал его ни о чем спрашивать. Выждав удобный момент, Антон крадучись поднялся на второй этаж и направился к чердачной лестнице. Открыв люк, он посветил фонариком и в первые секунды так никого и не увидел. Затем свет его фонарика наткнулся на кучу тряпья, смутно напоминающего Аленкину блузу. Потом Антон увидел ее босые ноги. Прислушиваясь, не идет ли Марцев, Антон подошел к лежащей на полу пленнице. И тут же в ужасе отшатнулся — она была мертва. Неподвижное обнаженное тело, застывшее лицо… Ожидая вот-вот увидеть лужу крови на полу, Антон все еще приглядывался, раздираемый страхом и любопытством. Наконец он заметил, что грудь Алены едва заметно поднимается в такт дыханию, а глаза щурятся, когда он направляет свой фонарик на ее лицо. Антон опустился рядом с нею, все еще почему-то не решаясь дотронуться. Он собирался наброситься на нее с ругательствами, возможно стукнуть разок-другой, но теперь это желание пропало. Антону было неинтересно сейчас разбираться с Аленой, неподвижной и на вид такой же бесчувственной, как бревно. Идея повторить "подвиг" Марцева мелькнула, и тоже почему-то показалась в настоящий момент не слишком заманчивой. Поэтому Антон просто развернулся и спустился в люк.

Едва исчезла полоска света, пробивавшегося сквозь открытый люк, на лице Алены появилась кривая усмешка. Она шевельнулась, словно пытаясь подняться, но снова замерла и продолжила изучать безучастным взглядом чердачный пол.

Глава 47

Духота пыльного чердака и ночной холод больше не беспокоили. Мысли были какие-то странные. Не успевала она додумать до конца хоть одну из них, как мысль лениво уползала, оставляя Алену в пугающем бездумном состоянии полного оцепенения.

Громко прокричала какая-то ночная птица, заставив сердце Алены болезненно сжаться. Она наконец зашевелилась, но сил пока хватило только на то, чтобы повернуться на бок и плотно сжать коленки. Алена лежала, безразлично прислушиваясь к доносящимся снизу звукам. Она не сразу сообразила: то, что она слышит, должно бы очень ее заинтересовать. На грохот и звон она не обратила должного внимания, но подумала, что сходит с ума, когда вдруг отчетливо услышала голос Владимира, выкрикивавший ее имя.

Алена приподнялась на руках и, подтянув коленки, села, все еще ошарашено прислушиваясь. А снизу доносилось: "Алена! Алена!" Все еще боясь поверить в реальность происходящего, Алена изо всех сил закричала:

— Я здесь! Я здесь!

И вдруг поняла, что на самом деле лишь тихо хрипит. В ужасе от того, что ее каким-то образом могут не найти и уйти, оставив ее здесь, на чердаке, Алена собралась и ударила сжатыми кулаками в пол. Получилось не громко, но она не сдавалась. Обрушиваясь всем своим весом, она стучала в пол, пока, совершенно обессилевшая, не услышала звуки шагов на лестнице.

Владимир и Максим вошли в дом, когда все уже было кончено. В одной из комнат на полу валялись связанные Марцев и его белобрысый сообщник. У стены стояла тоже со связанными руками черноволосая красивая женщина. Вид у нее был скорее раздраженный, словно Ванесса хотела сказать: "Я знала, что этим все и закончится".

Макс тут же подошел к Аркадию.

— Где она? — коротко спросил он.

Марцев поднял голову, но смотрел почему-то на Владимира. Они сразу узнали друг друга. На лице Марцева появилась злорадная усмешка. Он-то знал, какой сюрприз ждет Владимира наверху. И это так ясно читалось в его глазах, что Владимир вдруг почувствовал, что впервые в жизни начинает паниковать. Он понял, что с Аленой произошло что-то ужасное, но Аркадий молчал, упрямо не отвечая на вопрос Максима. Тогда Владимир выскочил из комнаты и принялся громко звать:

— Алена! Алена!

Но ответом была лишь тишина. Ребята уже поднялись на второй этаж, когда вдруг все услышали стук на чердаке. Глухие, тяжелые удары. Нарушая все правила, Владимир первый взлетел на лестницу и открыл люк. И вдруг ему отчего-то стало страшно, по-настоящему страшно. Он позвал, на этот раз тихо: