Ягуар и рыжая сеньорита - Тройнич Яна

 Фантазии автора становились все фривольнее. Я уже подумывала, как бы возмутиться и прекратить, но тут услышала легкое похрапывание. Граф спал. Слава богу, обошлось. Я намеревалась осторожно слезть с кровати и удалиться. Но тут граф простонал:

 - Тея, любимая, где ты? Я скучаю без тебя.

 Я дернулась. Надо скорее дать графу лекарство. Ему плохо, и он бредит. Но тут его рука протянулась ко мне. Он обхватил мою талию и не отпускал.

 - Тея, дорогая, помнишь наши встречи? Я думаю о них каждую ночь.

 Я поняла: граф принимает меня за какую-то другую девушку. Нужно срочно приводить его в себя, пока лирические излияния не перешли во что-либо иное. Я робко прошептала:

 - Ваша светлость, отпустите меня. Я - не Тея.

 Он посмотрел каким-то проникновенно долгим взглядом. И заговорил еще нежнее:

 - Тея, тебе нечего меня бояться. Ты же знаешь, я - твой пленник навек.

 Он притянул меня к себе и нежно коснулся губ. Пробежался пальцами по волосам, погладил по щеке, принялся покрывать лицо легкими, как перышко, поцелуями...

  А потом неожиданно откинулся на подушку и заснул.

 Я быстро высвободилась и соскользнула с кровати. И вовремя: вошла Бейра. Зайди она несколькими мгновениями раньше, как бы я объяснила, что целует граф не меня, а таинственную Тею?

 Следующие несколько дней прошли спокойно. Графу становилось то лучше, то хуже. Но он так и не узнавал окружающих. Меня принимал то ли за прислугу, то ли за бедную родственницу.

 Платья мне меняли почти каждый день. Не дорогие, но новые и красивые. Обязанности мои состояли в том, чтобы подавать его светлости лекарство, разделять трапезу да еще читать книги. Та, первая, с голыми мужчинами и женщинами, лежала на столе. Больше он, к счастью, не просил ее озвучивать.

 Сегодня я читала вслух какую-то слезливую мелодраму. Как всегда, сидела на кровати рядом с ним. И не сразу обратила внимание, что графу опять стало плохо. Он лежал бледный, а лицо покрывал пот. Я испугалась и хотела позвать знахарку. Но поздно. Волосы мои оказались в руке графа. Выдернуть их было довольно проблематично.

 Граф прошептал:

 - Тея, почему ты приходишь так редко?

 Мужчина с силой прижал меня к себе.

 - Любимая, - он провел пальцами по моим губам, - какая ты красивая.

 Меня сковали страх и неловкость. А по лицу его светлости разлилась глубокая нежность. Он впился поцелуем мне в губы. Потом перешел на глаза, шею, перебирал рукой мои волосы.

 Я вдруг почувствовала, что тело принимает его ласки, которые предназначены другой. Захотелось ответить на его поцелуи. Я поняла, что надо поскорее остановиться и в панике начала искать выход из этого положения.

 - Почему ты всегда стремишься убежать, Тея?

 - Граф, я не Тея!

 Он прижал мою голову к своей груди.

 - Твои волосы белы, как снег.

 Что-то кольнуло мое сердце. Кажется, я жаждала услышать что-то типа 'ярки, как пламя'. Положение становилось все опаснее. Я рванулась, скатилась с кровати, крикнула Бейру и умчалась к себе.

 В своей комнате я упала на постель. Меня трясло от страха. И боялась я не его, а себя. Я поняла, что мне приятно чувствовать себя Теей. Получать причитающиеся ей ласки и поцелуи. Я злилась на то, что позволила подобные чувства. Было обидно, что ни один мужчина не говорил мне таких слов, не целовал так нежно. Я совсем забыла, что недавно сама вела себя, как еж, выпуская в ответ на заботу иголки.

 Успокаивало лишь то, что граф ничего не помнит. Буду при встречах с ним сохранять спокойствие и равнодушие. Ведь целовал-то он не меня, а Тею.

 На следующий день я никак не могла заставить себя перешагнуть порог графской спальни. Потом все-таки сумела сделать над собой усилие. Мне показалось, что хозяин замка смотрит на меня с каким-то любопытством. Я почувствовала, что краснею и в который раз прокляла это свойство моей кожи. Вдруг голос графа стали холодным и надменным:

 - Что тебя смущает? В этот раз я, кажется, полностью одет.

 От возмущения я покраснела еще больше. Мог бы для приличия и не напоминать.

 Этот день я провела с ним вместе. Граф гулял по замку, опираясь на мое плечо. Плечо болело, но я молчала. Скорей бы уж он выздоровел и пусть будет, что будет.

 А потом графу опять стало хуже, он слег в кровать, и я снова стала превращаться в Тею. За эти дни я сделала вывод: к Юльке или, как меня теперь зовут, Элине, граф был безразличен. И совсем иное, когда я становилась таинственной Теей. Я уже сама ждала эти моменты, сидя с ним рядом и читая книги. Причем до такой степени, что не понимала, о чем читаю.