Ягуар и рыжая сеньорита - Тройнич Яна

 Я прижал Мирейю к себе. Она резко отстранилась. Это удивило меня: обычно она более чем охотно отвечала на ласки. Я взглянул в ее глаза и поразился. В них было все: ликование, восторг, злость, обида, уязвленное самолюбие... Все, кроме любви.

 Мне стало неуютно:

 - Что с тобой? То ли ты безумно счастлива, то ли смертельно обижена?

 Она громко рассмеялась и прижалась ко мне гибким змеиным движением:

 - Я радуюсь. Но полностью счастлива буду тогда, когда этим счастьем поделюсь с другим.

 Голос прозвучал хрипло. Зубы хищно блеснули, лицо стало неприятным и злым.

 Если бы женщины могли видеть себя в такой момент, то, наверное, сами бы испугались, поняв, как обезображивает их злоба. Я подумал, что, наверное, у моей красавицы какие-то свои бабьи разборки. Потом времени на мысли не осталось. Близость женского тела, такого желанного, сводила с ума...

 Мы лежали, растянувшись на траве. Время шло к осени, но погода стояла необычно теплая и солнце пекло нещадно. Даже тень не спасала от зноя.

 Я простонал:

 - Ну, хоть бы речка была рядом. Даже малюсенький ручеек.

 Женщина улыбнулась:

 - Там, где я живу, речка обычно, как ручеек. Перешагнуть можно. Но уж как разольется, другой берег не увидишь. Ее так и прозвали - Разливайка.

 - Представляю, как у вас называют поселения.

 - Да так и называют: наше - Разлей. Рядом Погорелое. Еще дальше - Скупое.

 Я вспомнил рассказ Нокса о женщинах его поселка. Неприятный холодок пробежал по спине.

 - Ягр, а как поживает твой граф? У него все в порядке?

 Я разозлился. Дался ей Мэтт? Похоже, в ее вопросах есть что-то личное. Нравится он ей, что ли? Несомненно, граф может стать мечтой любой девицы. Если так пойдет дальше, скоро она начнет передавать ему приветы.

 - Милая, что тебе до жизни графа? До него тебе столь же далеко, как до звезд.

 Мирейя даже не попыталась скрыть злобу, загоревшуюся в глазах. Я вспылил тоже. Не прощаясь, вскочил на коня и направил его в сторону замка. Мирейя не поехала провожать меня до развилки.

 По пути я обдумывал свои подозрения. Почему я ни разу не рассказал Мэтту о своих свиданиях? Я почувствовал некоторое неудобство от этой мысли: друг от меня ничего не скрывает. Хотя может, не стоит забивать голову? Возможно, у женщины просто плохое настроение? Не всегда у людей в жизни все гладко.

 Мэтта я застал в обществе какого-то мужчины. Они стояли и рассматривали картину. Я даже не сразу сообразил, что это и есть 'мой' кентавр. Раму сменили на позолоченную, украсили драгоценными камнями. Граф поблагодарил мастера, расплатился с ним и отпустил. Потом взглянул на меня:

 - Ну как?

 Мне понравилось. Только удивило, что Мэтт так заботится об этом полотне. А мой друг рассматривал изображение, довольно улыбаясь. Я подумал, наверное, не стоит мешать ему любоваться произведением искусства. И сказал об этом.

 - Нет, Ягр. Ты мне совершенно не мешаешь. Даже наоборот.

 Мы еще немного рассматривали картину, а потом я попробовал вновь тактично отказаться от поездки на свадьбу.

 - Ну, кому я там нужен? Ни родни, ни друзей. Лучше позанимаюсь с ребятами.

 - Хм, друзей, говоришь, у тебя нет. А врагов завести не терпится? Ты оскорбишь своим отказом сразу две семьи, да и герцога, пожалуй, тоже.

 Я вздохнул и сел в кресло. Мэтт протянул бокал с вином:

 - Подними настроение.

 Я взглянул на приятеля. Он старался шутить и быть веселым, но нет-нет да и мелькала в глазах тоска. И причину ее я очень хорошо знал. Рассказывать о лесной красавице расхотелось.

 Мэтт поднял кубок:

 - За дружбу, Ягр. За крепкую мужскую дружбу.

 Мы выпили и мне вспомнились слова песни. Я даже спел ее вслух:

 Ну а случится что он влюблен,

 А я на его пути.

 Уйду с дороги, таков закон:

 Третий должен уйти.

 Граф задумчиво сказал:

 - Замечательная песня. Я бы, может, тоже ушел. Но поверь, Ягр, не в этом случае.

 И столько в этих словах было печали, что меня опять взяла злость на его зазнобу. Мысленно я послал всех рыжих туда, откуда трудно выбраться.

 На свадьбу мы поехали в сопровождении нескольких воинов из моего отряда. Незадолго до этого ко мне пришли двое портных и попросили примерить одежду. Мэтт от наряда пришел в восторг, а я - в ужас. Всю жизнь ходил в майках да в военной форме. А тут какие-то оборки, воланы, панталоны с кружевами... Причем граф в таком же наряде выглядел замечательно, а мне казалось, что я напоминаю корову под седлом. Но придется терпеть и подчиняться законам местной моды.