Разведка боем - Юрин Денис

– Оружие где? – задал вопрос Дарк, чуть только справился с болью в груди. – Сапоги, как понимаю, тоже на дне осталось…

– Ну уж, извиняй! – возмутился все еще рассерженный Грабл. – Выбор ты мне небольшой оставил! Либо тя вытаскивать, либо амуницию… а то и это сразу на хребтине тащить силенок не хватило! – развел руками Зингер. – Не боись, никуда вещички наши не денутся, щас сплаваю!

– Я с тобой! – Аламез приподнялся на локтях, на самом деле собираясь нырнуть в воду.

– Да сиди уж, где сидишь! – отмахнулся соклановец, развернувшись и готовясь к погружению под воду. – Вот еще не хватало тя во второй раз вытаскивать! Сам как-нить, без помощи утопленничков, управлюсь…

– Погоди! – произнес Дарк, в последний момент ухватив за рукав собиравшегося погрузиться в ров товарища.

– Ну, чо еще?! Да помню я, помню, что у нас при себе было! Зазря тревожишься, все притащу, ничего на дне не оставлю!

– Спасибо… спасибо, что спас! – впервые за время совместных странствий поблагодарил Аламез товарища. – Если бы не ты…

– Пустяки, – отмахнулся Грабл, без всяких сомнений, тронутый благодарностью.

Зингер, бесспорно, был отличным пловцом. Он спрыгнул с кромки рва без лишнего плеска и тут же, казалось бы, даже не набрав в рот воздуха, погрузился под воду. Дарк остался один и в недолгие минуты ожидания отрешенно наблюдал за освещенным пламенем костров лагерем наемников на другом берегу да за мерно раскачивающимися на небольших волнах суденышками, на палубах которых нет-нет да и появлялись скучавшие, как и он, часовые.

Округа спала, и в крепости, и вблизи от нее царило сонное умиротворение, но Аламез знал, что вот-вот все изменится и что мгновения спокойствия уже более не повторятся. Моррон чувствовал приближающуюся к этим местам беду и не мог избавиться от навязчивого, весьма неприятного ощущения, что сидит под стенами крепости, которая на днях превратится в руины, и взирает на крошечные фигурки будущих мертвецов; тех, кто не знал свою судьбу, но в скором времени распрощается с жизнью. Наверное, такую же безысходность и преисполненную сочувствием к ближнему печаль ощущают и оракулы, к которым не понимающие, что неведение и есть счастье, людишки ходят за предсказаниями.

«Зачем люди стремятся заглянуть в грядущее, почему хотят приоткрыть таинство завтрашнего дня? – задал себе вопрос Аламез и, не сочтя его риторическим, тут же нашел ответ: – Да потому что не умеют наслаждаться днем настоящим! Мы, как маленькие капризные жадинки: нам всегда всего мало, но не умеем использовать даже того, что уже под рукой! Мы жаждем приобрести больше денег, славы, женщин и власти, но используем добытое, полученное, заслуженное иль завоеванное со столь скромной отдачей, что даже не страшно, а смешно подумать!»

– А вот и я! Подсобишь иль ротозейничать бушь?! – вырвала Аламеза из плена отвлеченных, праздных размышлений вновь оказавшаяся над поверхностью воды голова Грабла. – Принимай добро, а я что-то подустал, выбраться не могу… Давай шустрее, тяжко держать, щас сам потону…

Не мешкая, Дарк отложил свои думы для более подходящего момента и поспешил на помощь товарищу: сначала принял из дрожащих от напряжения рук силача две пары сапог, а затем и все остальное, прихваченное со дна рва. Немудрено, что Зингер не смог самостоятельно выбраться на берег. За одно погружение он забрал все, что было на время оставлено в толще воды, за исключением разве что позаимствованного из палатки наемников оружия, которое использовалось только для утяжеления поясов и в дальнейшем не пригодилось бы.

Передав в руки подоспевшего товарища непосильную для обычного человека ношу, Грабл вцепился в край берега все еще сохранившими силу руками, с кряхтением подтянулся до уровня пояса, а затем выполз на пятачок суши, подволакивая уставшие ноги. Минуты две потомок гномов лежал, беспомощный, как пойманная удачливым ловцом рыба. Его грудь интенсивно вздымалась, а широко открытый рот с надрывными хрипами и подсвистываниями закачивал в легкие воздух. Затем Зингер зашевелился и первым делом принялся растирать наиболее утомившиеся за время заплыва ноги. Не то чтобы нижним конечностям моррона больше досталось, чем верхним, просто они были менее натренированы и, как следствие, еле выдержали нагрузку.

Пока Грабл приходил в себя, Дарк поспешно одевался. Он уже привык к мокрой, неприятно холодившей тело кольчуге, так что натянутые на ноги отсыревшие сапоги, из которых предварительно были вытряхнуты остатки песка и парочка случайно заплывших рыбешек, не вызвали у него отвращения. Затем Аламез надел также отсыревший и поэтому отяжелевший раза в два пояс с висевшими на нем ножнами, из которых каким-то чудом не выпал меч, и засунул за пояс несколько охотничьих ножей. Окончив сборы, моррон пришел на помощь товарищу, пытавшемуся размять одеревеневшие ноги. Не мучаясь предрассудками, до каких мест прилично дотрагиваться, а до каких нет, Аламез растер Зингеру икры, а когда напряжение в них спало, перешел к приведению в рабочее состояние ягодичных мышц и стоп. Как ни странно, но Грабл не сопротивлялся, не дрыгался и даже не ворчал, хотя Дарк и ожидал от него каких-либо язвительных замечаний.