Найти себя - Иванович Юрий

– В диких горах тоже чудеса случаются, – загадочно ответил я, доставая из узкого кармана таблетки сухого спирта и выкладывая их на нары рядом с выбранным прутом.

Некоторые таблетки раскололись, но все равно пребывали в добротном и функциональном состоянии. Поджечь первую из них тоже не составило труда. Да вот только от зажигалки ничего путного не осталось, колесико не крутилось, кремния не было, газ вытек. Видимо, либо удар бича по ней пришелся, либо при падении сломалась. Но ведь добыть искру – дело нехитрое. После сверки времени я высек напильником ножа обильные искры из камня на выдернутые из одежды нити, те затлели, и, раздувая пламя, мы зажгли кусок тряпки. После чего и первая таблетка загорелась ярко и сильно.

Используя камень, словно подставку, я регулировал точку самого яркого пламени на выбранное место, поджигая в нужное время следующую таблетку, и тщательно вглядывался во внутреннюю структуру стального прута. Чудо действовало! Я и в самом деле мог рассмотреть место соединения и тонкий кусок стали вокруг него. Постепенно раскалившийся металл менял свои свойства, покрывался сетью морщинок, и внутренняя каверна продолжала увеличиваться.

Да и время я рассчитал более чем точно: как только разгорелась последняя таблетка, грянул первый удар колокола, и я принялся командовать:

– Вырывайте корыто! Несите его сюда! Раскачивайте с амплитудой ударов колокола! Синхронно! – С пятым ударом охотники оказались готовы, и корыто лишь чуть коснулось моих рук. Я их поспешно отвел в сторону вместе с камнем и горящей таблеткой и прорычал: – Бейте!

У нас имелся в запасе еще один удар, на всякий случай, но его наносить не пришлось по двум причинам: прут лопнул сразу, и корыто раскололось. Только по счастливой случайности каменные обломки не отбили у охотников пальцы на ногах, да и сами ноги целыми остались.

Еще воздух вибрировал, а в ушах звенело после седьмого удара, а все шесть мужчин ухватились за отколотый конец прута, уперлись ногами в нижний и с натугой потянули. Все-таки сталь оказалась неимоверно прочной и упругой! Даже с приложением моих скромных усилий удалось отогнуть преграду не более чем на полметра. Но по центру прута мы вскоре подложили обломок корыта и, так его продвигая от места разрыва, увеличили щель до приемлемого размера.

А потом я, раздирая рубашку в клочья, а тело на лопатках и груди в кровь, проскользнул в образовавшуюся лазейку. При этом очень удивляясь: раз голова пролезла, то почему тело застряло? Видимо, лгут некоторые йоги, утверждая, что пролезут везде, где пролезет их умная головушка.

Но и это было не самое сложное. Впереди мне предстояло управиться с местным стражем, ведающим оружейной при тюрьме-тире. Оружия нормального у меня не было, так что пришлось двигаться к двери с зажатым в правой руке перочинным ножиком, с острым обломком камня в левой руке да с советами гиганта Смела, как сподручнее убить зроака.

– Самое слабое место у них – это виски. В бою они двигаются только в прочнейшем шлеме и ничего не боятся, но без шлема достаточно среднего удара камнем в висок, и людоеду конец. Если вдруг с ним не справишься, беги сюда и падай плашмя возле самой решетки: как только дед за тобой наклонится, мы попытаемся его схватить сквозь прутья, подтянуть ближе и удушить.

Понятно, что последний вариант не следовало принимать всерьез. Если уж я не справлюсь со старым людоедом, то и заманить его в такую элементарную ловушку вряд ли получится. Он, скорее всего, схватит меч да и порубит меня на месте. Или стрелой пригвоздит к камню в любом выбранном месте. Без сомнения, умеет пользоваться луком, и недаром он здесь именно этим оружием заведует.

Была, правда, задумка дождаться следующих ударов колокола и уже под их шум пройти в оружейную, но так долго рисковать мы не имели права: вдруг кого-то принесет на нашу голову? А помочь мне из новых друзей никто не сможет.

Сердечко у меня почти выскакивало из груди, когда я, положив камень за пазуху, стал медленно, используя острие перочинного ножичка, открывать дверь. Она даже не скрипнула. После чего я расширил щель и стал всматриваться внутрь оружейной. Помещение оказалось достаточно большим и даже разделенным на непосредственно приемный зал с массой оружия и скромную спаленку с узкой кроватью, тумбочкой и огромным шкафом с личными одеждами. Но спаленку-то я уже потом рассматривал, а вначале с содроганием уставился на звероподобный затылок людоеда. Тот сидел ко мне спиной и, несуразно что-то порыкивая, какой-то тряпкой не то шлифовал, не то натирал деревянное древко стрелы.

«Людоед, трудолюбивый, рассеянный, давно на свете зажившийся!» – прозвучала у меня в голове классификация-приговор. Подкрадываясь к врагу со спины, я не чувствовал никакой вины, сомнений или смятения. Кажется, и ненависть пропала. Даже азарта охотника не ощущал. Мелькнуло странное сравнение, что я подбираюсь с косой к огромному, колючему и ядовитому чертополоху, который нужно срезать быстро, аккуратно и по возможности тихо. Потому что никто из моих друзей не знал, что творится за следующей дверью. Вполне могло получиться, что и непосредственно гарнизон крепости мог располагаться как угодно близко.

Осталось три шага, два… И в этот момент зроак стал поворачиваться. Может, что-то услышал или почувствовал возникший из-за открытой двери сквозняк, но он решил оглянуться. Старая сволочь, видимо, страдала радикулитом или ревматизмом.

Не знаю, что мне помогло: то ли уже начавшая проявляться резвость и сила, то ли мое отчаянное положение и понимание, что второго шанса мне судьба не даст. Поэтому я, словно теннисный мячик, прыгнул на спину людоеда, роняя при этом камень, но левой рукой хватаясь за его жесткие волосы, и с бешеной сосредоточенностью стал вонзать лезвие своего ножика в область виска врага всего человечества.

Видимо, я убил зроака не сразу. Потому что он вскочил на ноги, сделал пяток шагов в сторону, пытаясь развернуться и достать меня руками, и только потом с грохотом завалился спиной на пирамиду с оружием. С минуту я стоял и налившимися кровью глазами следил за дергающимся в судорогах телом, соображая, каким чудом я успел спрыгнуть на землю.

Потом зашарил взглядом по помещению и заметил на двери, ведущей во внутренности крепости, довольно внушительный засов. Точно такой же имелся и на двери, откуда я появился. Если бы она оказалась закрыта, вся наша затея с побегом оказалась бы мыльным пузырем. По причине долголетнего спокойствия на месте своей работы старый ветеран расслабился полностью и давно плевал на соблюдение норм безопасности. Это его и подвело.

Уподобляться ему я не стал и вполне быстро закрыл дверь, ведущую дальше в служебные помещения, на засов. И уже после этого бегом оббежал помещение, заглянул в спаленку и сноровисто стал сносить своим товарищам оружие, уголь для накалки следующего прута и все, что можно было использовать как мощный и прочный рычаг. И хоть отходняк попытался меня несколько раз приковать к месту крупной дрожью по всему телу, ему меня сломить не удалось: я мотался и действовал, словно угорелый, но вполне соображающий погорелец.