Каменное сердце - Прозоров Александр

Мчась налегке, всадники нагнали хвост обоза через день, уже в землях Белого кочевья. Замыкающие колонну нукеры встретили их восторженными криками — уставшие воины, обнявшись с ними, вытянулись в цепочку по одному и долго, час за часом, обгоняли повозки по узкой дороге. Только к вечеру они застали головной отряд и спешились возле поставленных друг возле друга четырех юрт разных родов. Простых воинов ждал новый взрыв восторга, вареная баранина, ласковые невольницы и терпкое булгарское вино в несчитанных количествах. Олега же и спутницу встретили постные рожи старейшин. Они обнимались — но отводили глаза. Они приглашали к пиршественному столу — но никто за этим столом не шутил и не смеялся.

— Кто-нибудь мне скажет, что случилось? — наконец не выдержал Олег и залпом осушил полулитровый серебряный кубок. — У нас здесь похороны или праздник?

Старейшины переглядывались и молчали.

— Мне нужно угадать это самому? — Олег отрезал баранье ухо и закинул в рот. — Давайте попробую… Булгары нас обогнали и устроили впереди засаду, желая отобрать добычу, а нас всех посадить на кол у стен Бигорана. Нет? Что же тогда? Ваши родные кочевья не желают принимать вас обратно? Понятно, тоже нет. А-а… Наверное, вы решили лишить нас с женой нашей доли в добыче и прогнать прочь? Ничего страшного, так и скажите. Уважаемый Бий-Султун знает, я не ищу богатства. Воля народа — воля богов. Мы сядем на плот и поплывем с тем же добром, с каким вступили на ваш берег.

— Нет! Нет, нет, как можно! Ты обижаешь нас, чародей! Такие подозрения, посланник ворона! Ты оскорбляешь… — Этого старейшины вынести не смогли и взорвались криками возмущения.

— Тогда что?! — вогнал ведун нож в черепушку барана. — Говорите, или уйду сам, оставив всю эту рухлядь на вашей совести!

Они опять начали переглядываться, кивать друг другу, вздыхать, пока наконец кривоглазый Чабык не заворочался, пересаживаясь из положения «по-турецки» просто на колени. Старый воин поклонился, ткнувшись лбом в ковер:

— Это моя вина, чародей. Я плохо воспитал этого несчастного, и он нанес тебе страшное оскорбление. Ты можешь казнить меня, посланник ворона, но не переноси свой гнев на наш род, не отказывай ему в своей милости.

— Что такого страшного могло случиться здесь, вдали от чужих рубежей, в ваших родных кочевьях?

Чабык глянул на старосту, на Бий-Атила, поднялся, отошел к юрте, откинул вздыбленную кошму. Под ней лежал с кляпом во рту и увязанный, как копченая треска, Саакым с заплывшим глазом и кровоподтеком на скуле.

— Во имя прекраснейшей из богинь! Что случилось с этим мальчиком?

— Мы застали его… их… прелюбодеяние. Прости, избранник богов, не доглядели.

Чабык указал в сторону юрты с рисунками рода ворона. Середин откинул полог, шагнул внутрь. Следом протиснулась и Роксалана.

В очаге горел огонь, на полу в дальнем конце женской половины были расстелены белоснежные овечьи шкуры. Там на коленях, в одной холщовой рубахе, стояла Тария.

— Та-ак, — протянул Середин. — Теперь хоть что-то начинает проясняться. Ну, давай, рассказывай. Интересно.

— Я виновата, господин.

— Это я уже знаю. Хотелось бы услышать подробности.

— Я… Я виновата, господин, — повторилась она. — Я заговорила с ним. Там… Он остался с обозом. Он спросил, правда ли, что ты отрубил мне голову за непослушание, а потом приставил назад и оживил.

Тария невольно потерла шрам на шее.

— Я засмеялась и сказала, что это не так. Что ты добрый господин. А убить меня пыталась обычная золотая гривна.

— Где они все, кстати? — оглянулся на спутницу Олег.

— Понятия не имею, — пожала плечами девушка. — В сундуке. Где-то среди вещей. Там теперь столько барахла накопилось, лет десять разбирать придется.

— Он не поверил, — продолжала Тария. — Но я ему поклялась и еще много чего сказала. Как ты с великанами и гномами сражался, как демонов горы одолел. Потом мы опять разговаривали. Прости меня, господин. Он не виноват, это я его соблазнила! — вдруг вскинула она голову. — Он отказывался, но я заставила!

— И сколько это продолжалось?

Она промолчала.

— Понятно… Значит, долго. — И он перешел на крик: — Как ты могла! У меня за спиной! Рядом с законным мужем! Подлая тварь! Гнусное отродье! Как тебя земля носит, как на тебя небо не рухнуло!

Тария при каждом выкрике вздрагивала и втягивала голову в плечи. Олег подскочил к ней, схватил за шиворот, выволок наружу и бросил рядом со связанным Саакымом, выдернул у него кляп: