Дети Судного Часа - Рудазов Александр

Однако эта история занимала лишь половину фильма. Во второй половине отец красавицы, взбешенный гибелью дочери, объявил войну своему зятю — и все оставшееся время на экране были только кровь и выстрелы. В конце все умерли, и фильм снова окончился сценой на кладбище. Видимо, плонетские режиссеры любили печальные концовки.

Досмотрев «Маски на стене» и решив, что на сегодня с нее трагедий достаточно, Ванесса покинула кресло и вежливо спросила у хозяйки:

— Миссис Картакорос, а нет ли у вас случайно ванной?

— Конечно, есть, дорогая, это же гостиница, — улыбнулась старуха, уже выпившая несколько рюмок. — Помыться хочешь?

— Если можно.

— Конечно, можно, конечно… Водопровод давно не работает, но налево по коридору есть служебная душевая — в баках есть вода, и нагреватель еще действует. Только воду экономь — очиститель у меня еле работает, починить некому…

— Спасибо вам большое! — расцвела девушка. — Дорогой, а ты помыться не хочешь?

— Нет, — равнодушно ответил маг. — Мне и так неплохо. И я не понимаю, зачем это надо тебе.

— Затем, что я не мылась уже черт знает сколько. От меня пахнет, как от унитаза в привокзальном туалете.

— Ну и что? От меня тоже — но я же не жалуюсь.

— Так! — возмутилась Ванесса. — Не сравнивай меня с собой! Вы там, в своем Шумере, может, и привыкли вонять, но я родилась в Соединенных Штатах чертовой Америки и привыкла ежедневно мыть голову! Или хотя бы через день.

Креол обиженно посмотрел вслед своей ученице. На самом деле он тоже терпеть не мог ходить грязным — его раздражало лишь, когда об этом упоминали другие. Маг сам способен решить, что ему нужно. Если маг чувствует, что от него смердит, — маг моется. Если другие чувствуют, что от мага смердит, — маг швыряется тяжелыми предметами.

Когда Ванесса вернулась из душевой чистая и посвежевшая, Креол лежал, положив ноги на столешницу, и делал вид, что ему на все наплевать. Лод Гвэйдеон шлифовал мизерикордию. А Моргнеуморос с хозяйкой гостиницы добивали вторую бутылку самогона, с тоской вспоминая о прежних временах.

— А по четверьницам моя любимая газета выходила «Южный Шмель», — ностальгически рассказывала госпожа Картакорос— Я всегда сначала читала светские новости, потом байки и анекдоты, потом роман с продолжением на третьем развороте, а в конце всего разгадывала кроссворд… Каждую четверьницу…

— А по третьницам всегда новый фильмоблок в большеэкранниках запускали, — кивал Моргнеуморос— Билеты надо было накануне покупать — на премьеру всегда народ валил…

— Да-да… Помню, самый мой любимый фильм был — «Любовь и нежность», в двух сериях. Шесть раз смотрела, каждый раз плакала, когда она с балкона шагала… А у тебя какой любимый?

— «Вторжение с Удиуу».

— Не помню такого. Это про что?

— Про войну с инопланетными уродами. Четыре раза смотрел. А сейчас вспоминаю — тошнит.

— Оно и понятно… А помнишь, как Ло Эвродорос пела?

— Помню, помню…

— Ох и красавица же она была, а голос какой… У меня внучка всю комнату ее постерами захламила…

— У нас в казармах тоже один парень по ней сох. Даже письмо ей написал.

— Ответила?

— Нет, конечно.

— И то верно — она ж знаменитость была, что ей до простого солдатика… Только вот зря она так редко сама пела… хороший концерт — только когда вживую, а не так…

— А что, эта певица под фонограмму выступала? — поинтересовалась Ванесса, с интересом прислушивавшаяся к разговору.

— Если бы под фонограмму… — усмехнулась госпожа Картакорос— Под голограмму.

— То есть… получается, что она даже на сцену не выходила?

— Конечно. Раскрутила свой образ, а дальше уже дело техники — ставили голограмму, включали фон, и вперед. В тысяче мест одновременно выступать можно.

— Да так почти все делали, — пожал плечами Моргнеуморос. — У меня дед киноактером был — очень он эти голограммы ненавидел. Говорил, что без живых актеров кино вырождается.

— Киноактером, правда? — заинтересовалась госпожа Картакорос— А где снимался? Может, я его видела?

— Может быть. Только запомнила вряд ли — он все больше в массовке был. Ролей со словами у него всего несколько было, и то пустяковых. Самая большая гордость — сосед-лавочник во «Влюбленном сыроваре». Целых семь реплик. А потом он и вовсе перестал сниматься.

— Что так? — полюбопытствовала Ванесса.