Попробуй меня уберечь! - Полянская Екатерина

– Не знаю, как вы, люди, а мы, коты, так с друзьями не поступаем, – осуждающе сообщила моя рыжая совесть. – Он любит тебя.

Я вздрогнула, как от пощечины.

Кольцо соскользнуло в руку властелина.

– Он меня не простит.

– Вот дура! – выплюнул Лапус и выразительно постучал лапой по лбу.

Но спорить с котом настроения не было.

– Мы уезжаем, – бросила я, направляясь к лошади. Тоже мне самый умный нашелся! Можно подумать, я сама в восторге от того, что приходится тащиться неизвестно куда посреди ночи. Но делать нечего. Странный голос прав, лучше уйти самой, пока не выставили. Да и интуиция упорно нашептывает, что это будет не напрасно.

– Я с тобой не иду, – раздалось из-за спины.

Кошачье заявление заставило меня остановиться. Нет, ну что за день, а! Еще и этот показывать характер надумал.

– Лап… – Но кота в пределах видимости уже не было.

Удрал. И даже хвостом на прощанье не помахал.

Я забралась в седло и решительно дернула за поводья, направляя свою лошадку прочь из разбойничьего лагеря. Впереди плыл пузатый светлячок, освещая узкую тропку.

– Ксения…

От легкого шороха, отозвавшегося в ушах до боли знакомым голосом, поводья чуть не вывалились из рук. Я с надеждой обернулась.

Лагерь по-прежнему спал. И властелин тоже. Я крепко сдавила коленями лошадиные бока.

Показалось, наверное…

Просыпаться было тяжело. Мало того что глаза категорически не желали открываться, так еще и голова просто раскалывалась, а во рту был такой вкус, будто из сточной канавы хлебнул.

Насилу приняв горизонтальное положение, ангел нашарил ханатту и, пошатываясь и ругаясь, выбрался из мейса.

– Ксюшка, хорош дрыхнуть! – заорал он. – Ну-ка наколдуй мне что-нибудь исцеляющее. А желательно еще и протрезвляющее, хотя убей – не помню, когда это я успел напиться!

Холодное зимнее солнце уже клонилось к закату. А на всю поляну раздавался дружный раскатистый храп. Крылатый удивленно присвистнул и быстрым шагом направился к сидящему у потухшего костра властелину.

– Ее нигде нет, – растерянно развел руками тот. – Вот ведь неуемная! И куда понесло? Одну! Давно не огребала?!

Габриэль ошалело уставился на друга:

– Как – нет? Ты уверен?

Алекс утвердительно склонил голову и принялся задумчиво вертеть в пальцах тонкое золотое колечко. Еще бы! Конечно же он уверен.

– Но хуже всего то, что я ее совершенно не чувствую.

– Да… дела…

По уму, следовало еще вчера предположить, что неугомонная хранительница что-нибудь выкинет, и глаз с нее не спускать. Но дельные мысли, как известно, приходят чаще всего именно тогда, когда в них уже нет надобности.

Это ж надо, весь лагерь заколдовала!

– Властелин! – На поляне появилась бережиня. Вид у нее был слегка потрепанный, даже полубогине толика заклятия перепала. – Больше медлить нельзя, пора выезжать.

Алексэрт неспешно поднялся, окинул женщину сумрачным взглядом и тихо спросил:

– Где моя жена?

Топтавшаяся за ее спиной Линка поспешила переметнуться поближе к ангелу.

– Мне плевать, что тебе не позволено читать книгу вслух! Найди мне ее!!!

Бережиня печально улыбнулась. На самом деле строгого запрета на помощь смертным не было. Просто людям, как, впрочем, и нелюдям, свойственно учиться лишь на собственных ошибках. По-другому до них не доходит. Вот и не стоит мешать им эти ошибки совершать.

– Уже, – кивнула женщина. – Ксеньюшка в безопасности. Но где именно, я скажу после того, как мы побываем в гильдии. И так уже задержались.

Властелин устало вздохнул и попытался взять себя в руки. В чем-то бережиня права. Надо спешить. Если выехать прямо сейчас, есть шанс добраться до Акриса раньше, чем закроются городские ворота.

Но боги, как же трудно мыслить здраво, когда единственному дорогому тебе существу угрожает опасность! Чем она вообще думала? Неужто не понимает, что они здесь все с ума сходят?

Теплая рука, опустившаяся на плечо, заставила властелина вздрогнуть.

– Я знаю, что в последнее время твое доверие ко мне под большим вопросом, – осторожно начала Люба. – Но поверь, с ней ничего не случится. Ничего непоправимого.

Он не ответил. Молча кивнул и направился к лошадям. Оставаться здесь дольше не было смысла. Друзья поспешно последовали за ним.