Золото мертвых - Прозоров Александр

— Удержу.

Через мгновение рядом упала петля. Зверев продел в нее руку, пару раз обмотал вокруг запястья — и через секунду легко и просто взлетел наверх. Ему помогли перевалить через борт, заботливые руки тут же начали раздевать.

— Почему ты вернулся, Мэтью? Я же сказал уходить!

— Когда я увидел, князь Андрей, как ваш неф полыхнул рядом с караккой, то понял, что опасаться совершенно нечего. Разве только поблизости появится другой корсар. Поэтому спустил паруса и стал дожидаться вашего шлюпа. Он рыскал возле пожарища, словно кого-то искал. Я понял, кого, и вернулся, чтобы помочь… Князь, да вы… У вас рана на боку, в спине, на бедре! Вы весь истекаете. В каюту, князь. Не беспокойтесь за шлюп, я возьму его на буксир, и мы под всеми парусами…

— Нет, капитан! — вскинул руку Андрей. — Ни в коем случае! Через Балтийское море для нас хода нет. Сожрут. Старика с ушкуя к штурвалу поставьте, он дорогу знает…

Второй раз князь Сакульский пришел в себя, когда ему в рот неловко попытались налить вина. Он закашлялся, открыл глаза:

— Пахом, ты жив?!

— А что мне сделается, княже? Это ты, сердешный, два дня глаз не открывал. А я как в трюме хворост запалил, наверх вылез, глянул… В ноге стрела, встать не могу, оружие на палубе обронил. Какой из меня боец? Ну, срезал кирасу, щит за борт кинул и сам вывалился. Отплыл немного, а потом меня рыжий подобрал.

— Рыжий?! — испугался Андрей. — А Лучемир, Лучемир что?

— У штурвала наверху стоит, с англичанином ругается.

— А чего ты тогда про Риуса мне сказываешь?

— Дык, рази этот слепой пень меня увидит? Мальчишка нашел, кто ж еще! — Пахом вздохнул. — А Тришку не нашли. И еще пятерых холопов. Видать, не свезло… Англичанин сказывал, коли кто из корсаров за нами еще и гнался, то, найдя на волнах головешки и несколько сотен трупов, наверняка передумали. Такой дорогой приз никому не надобен. Зачем мертвым добыча? Ты это… вина попей, княже. Для крови полезно. И мясца поешь. А то бледный, ровно призрака увидел. Кушай.

Три дня Зверев наслаждался покоем и ожидал, когда затянутся на его княжеской шкуре новые дыры — так, чтобы от резкого движения не разошлись. Но в его каюту все-таки ворвался возмущенный капитан и принялся тыкать пальцем в пергаментные страницы лоции:

— Ваш глупый старик убьет нас всех! Вы посмотрите, куда он нас ведет… Вот, вот, князь, посмотрите. Сюда. В море, в открытое море! Мы сгинем там все во льдах и пустоте! Я пытаюсь ему указать, но он не слушает, да еще холопы ваши мешают. Тут кто капитан, кто князь? Кто ведет судно?

— Успокойся, Мэтью… — Андрей откинул одеяло, натянул на себя поверх повязки чистую рубаху, опоясался. — Пойдем, глянем.

— Вот, вот, — забегая вперед, тыкал пальцем в карту англичанин. — Мы должны были выгрузиться в Норвегии. Ибо дальше есть земля — но она мертвая, ледяная. Ни городов, ни портов. А потом и вовсе одно море!

Князь Сакульский, кивая, глянул на компас. Тот показывал, что север находится где-то за спиной. Значит, каракка идет на юг. Кольский полуостров, получается, остался позади, и они уже пересекают Белое море.

— Два дня еще потерпи, Мэтью, — высказал свое решение Андрей. — А там посмотрим.

Но двух дней ждать не пришлось, уже через пару часов на носу закричали:

— Земля!

И вскоре парусник миновал узость меж поросшими лесом островами.

На Мэтью Ро было страшно смотреть. У него отвалилась челюсть, округлились глаза, он смотрел в лоцию, по сторонам и бормотал то и дело: «Land!» Еще больший шок он испытал, когда новым днем каракка, скользнув между низкими островами, промчалась под всеми парусами в широкое устье Северной Двины и легко прошла под бревенчатыми стенами Михайлов-Архангельского монастыря.^[48]

— Вы видите, князь? — забывшись, схватил Зверева за рукав англичанин. — Это город! Это земля! Мы открыли землю! Новую землю!

— Очнись, Мэтью, — покачал головой Андрей. — Здесь люди живут. И уже не первый век. Это Россия, Русь. Мы приехали домой. И в порту ты получишь свои законные семьдесят талеров. Следите за парусами, капитан. Боюсь, Лучемир в них запутается. Слишком много, и все разные.

— Русь? Московия? Мимо Норвегии? — Голова англичанина усиленно работала, но усвоить этой истины никак не могла. — Русь? За краем земли?

Подойти к холмогорским причалам каракка не смогла — стала цеплять брюхом дно еще на русле, — и Лучемир приказал отдать якоря. Парусник вытянулся носом против течения, и на берегу начала стремительно собираться толпа: такой громадины здесь еще не видали.