Выбор наследницы - Александрова Кира

— Завтра мы уезжаем, — задумчиво отозвался Рейк. — Джарту волей-неволей придётся общаться с ней, он же теперь за главного остаётся…

— Я прослежу за ними обоими, — улыбнулся Линнер.

День отъезда выдался ясным и солнечным — удивительным для наступающей осени.

— До свидания, девочка моя, — Эллинора прижала дочь к груди. — Береги себя там, особо не геройствуй.

— За мной есть, кому присмотреть, мама, — весело ответила Сэнди, прижавшись к Роану.

— Удачи, Дориан, — Линнер обнял друга. — Я буду время от времени связываться с тобой.

— Я сообщу, как только всё закончится, — Кендалл повернулся к Джарту. — Оставляю город на тебя, дружище, присмотри тут за порядком.

— Конечно, Дориан, — он натянуто улыбнулся. — Счастливо доехать.

Они поднялись на борт корабля, Кендалл отдал приказ поднять якорь. Глядя на проплывающие мимо роскошные особняки, он вспомнил, как ехал сюда вместе с Альмарис. "Рили… где ты сейчас, родная?.." Вспомнилось то недолгое счастливое время, когда Тайрен'эни была вместе с ним, память хранила каждую улыбку, каждый жест принцессы. Дориан стиснул зубы. "Без неё у меня никогда бы не получилось взять Монтар. Она надеется на меня, и не только она одна. Да пошлют мне милостивые боги удачу, столица будет моя, или я не Дориан Кендалл".

У Линнера вошло в привычку каждый день после обеда гулять с Эллинорой по городу. Волнения стихли, и в Верхнем, и в Нижнем воцарилось спокойствие, вход из одного района в другой был свободный, только ночью патрули по-прежнему обходили улицы. Многое предстояло сделать, и Джарт целыми днями не покидал кабинета, беседуя с многочисленными по-сети-те-ля-ми и решая возникающие проблемы. Линнер помогал ему время от времени, отмечая хорошие способности Джарта к управлению.

— Конечно, ведь он с Альмарис всегда помогал отцу в делах Ферра, — улыбалась Эллинора. — В Нимелии детей воспитывают в равных условиях всегда, мало ли что может случиться.

Как Оливия и предполагала, у неё прибавилось работы. Как-то, на третий день отплытия Кендалла, Линнер заглянул на кухню.

— Оливия, будьте так любезны, отнесите Джарту обед. Мне не нравится, что он ест от силы два раза в день, утром и поздно вечером, перебиваясь в течение дня кусками.

— А… может, милорд просто спустится в столовую? — Оливия сглотнула при мысли оказаться лицом к лицу с Джартом.

— У него слишком много дел, — извиняющимся тоном произнёс волшебник. — Не бойтесь, Оливия, он только с виду такой грозный.

— Я и не боюсь, — женщина сжала губы. — Сейчас поднимусь.

В маленькой гостиной перед кабинетом сидели несколько человек, дожидаясь своей очереди. Оливия постучалась и вошла, стараясь не смотреть в сторону Джарта.

— Ваш обед, милорд, — ровным голосом произнесла она, остановившись посередине комнаты.

— Поставь на стол, — не поднимая головы, буркнул он, продолжая что-то писать. — И скажи, чтобы заходил следующий.

Весь стол был завален бумагами, Оливия отодвинула часть из них в сторону, подумав, что хорошо бы тут убраться. И с некоторым колебанием решила прийти вечером, когда все лягут спать.

Часов в одиннадцать она на цыпочках поднялась в кабинет, прислушалась и, приоткрыв дверь, скользнула внутрь. Оливия зажгла свечи на ка-мин-ной полке, задёрнула шторы и приступила к уборке.

— Милостивые боги, как можно работать в таком бардаке! — фыркнула она, сгребая в охапку документы, — ведь полки есть, чего проще разложить по разделам!

Оливия уселась на диван, сортировать бумаги. Прошло полчаса, она справилась только с третью всего, лежавшего на столе.

— Так… торговля… где тут торговля?.. А, вот. Мм… налоги. Кажется, я их сюда положила… да, точно. А это что? Э-э… ага, понятно, очередная аноним-ка, — бормотала женщина, разбирая документы.

Вдруг скрипнула дверь, Оливия вздрогнула и уронила свиток: на пороге стоял Джарт и озадаченно смотрел на неё.

— Что вы тут делаете? — нахмурился он, переходя на "вы".

— Убираю ваш стол, милорд, — она поднялась, на её лице застыло решительное выражение.

— Вас никто не просил этого делать, — он прошёл к своему рабочему месту.

— Конечно. У вас руки не доходят, а попросить меня — язык отсохнет, — язвительно бросила она, пугаясь собственной смелости.