Выбор наследницы - Александрова Кира

Джарт резко поднял голову и посмотрел на неё: тоненькая напряжённая фигурка, пальцы судорожно сжаты, но подбородок упрямо поднят. "Она меня боится, но ни за что этого не покажет", — пришла ему в голову неожидан-ная мысль.

— Хорошо, можете продолжать, — с раздражением бросил он, садясь за стол. — Только тихо, мне надо работать.

— Да, милорд, — она слегка наклонила голову и вернулась к своему занятию.

"Даже будучи служанкой, остаётся аристократкой", — невольно отметил Джарт, бросив быстрый взгляд на склонённую головку с аккуратной причёской и сосре-доточенно нахмуренные брови молодой женщины.

Оливия остро ощущала присутствие Джарта, хотя и не смотрела на него. "Интересно, он хоть когда-нибудь улыбается? Или это хмурое выражение лица нравится ему больше?.. А глаза всё-таки у него красивые…" — рассеянно размышляла она, размещая на полке документы. Молча взяв чистый лист и ножницы, Оливия нарезала полоски бумаги.

— Могу я попросить перо и чернила, милорд? — негромко спросила она.

— Зачем? — Джарт, прищурившись, посмотрел на неё.

— Надписать указатели, — спокойно ответила она.

— Вот.

Он пододвинул на край стола письменный прибор, снова углубившись в документы. Оливия присела на стул, взяла перо. Покосившись на длинные, тонкие пальцы, сжимающие перо, Джарт отметил, какой у неё чёткий, красивый почерк. "Она могла бы выполнять обязанности секретаря, — подумалось ему. — У меня действительно такая неразбериха в делах…" Он про-до-лжал машинально читать бумагу, размышляя о плюсах и минусах идеи: соб-с-твенно говоря, минус имелся один-единственный, Оливия — вдова де Брока. "Ладно, в конце концов, не жениться же я на ней собираюсь!"

— Я хочу, чтобы вы стали моим секретарём, — сказал Джарт, наблюдая за её реакцией.

Оливия подняла голову, вопросительно изогнув бровь.

— Милорд?

— Я хочу, чтобы вы стали моим секретарём, — ровно повторил он.

— Что конкретно мне надо будет делать?

— Ничего сложного. Составлять график прихода посетителей, они должны будут записываться у вас, принимать документы, которые приносят на подпись, сортировать бумаги.

— Вероятно, я буду занята целый день? — уточнила Оливия.

— Скорее всего.

— Мне надо будет отлучаться время от времени, у меня имеются и другие обязанности по дому, — предупредила она.

Джарт пожал плечами.

— Если это не помешает вам работать, то пожалуйста.

— Я могу идти, милорд? — она встала.

— Да, конечно.

— Спокойной ночи.

Оставшись один, он вдруг поймал себя на том, что пытается определить, что за запах у духов Оливии.

— Задери меня тиррел, — Джарт сердито тряхнул головой. — Правильно ли я поступил?..

Линнер был очень доволен, узнав о новых обязанностях Оливии.

— Кажется, всё устраивается само собой, — сказал он Эллиноре, когда они шли вдоль набережной.

Неумирающая только улыбнулась в ответ. Инициатором их совместных прогулок, как ни странно, стала именно Эллинора — по её мнению, Лин-неру требовался отдых и свежий воздух.

— Вы слишком много работали, вам нужно восстановить силы, — сказала она волшебнику.

Линнеру нравились эти прогулки, их разговоры, Неумира-ющая была очень интересной собеседницей. Кроме всего прочего, он нако-нец сдался в борьбе с самим собой и признал: Эллинора нравилась ему про-с-то как красивая женщина. И если не смотреть ей в глаза, легко мож-но пред-ставить, что рядом совсем молоденькая девушка лет двадцати, чья улыбка за-ставляла мужчин на улице оборачиваться. Линнер не пи-тал никаких иллюзий на счёт себя и Эллиноры, он прекрасно знал, что у его чувства нет будущего, но волшебник был рад уже простому присутствию рядом Неуми-рающей и возможности видеть её каждый день.

Шло время, между Оливией и Джартом установились ровные деловые отношения: каждый определил себе чёткие границы и не выходил за них. Молодая вдова удивительным образом успевала заниматься и домом, и по-сетителями, с ней Ленмору действительно стало легче работать, Оливия чётко организовала его работу. Она никогда не жаловалась на усталость или заг-ру-женность — наоборот, работа помогала ей забыть страшные дни восстания. Линнер отметил, что Оливия почти никогда не улыбалась и не смеялась, её лицо хранило замкнутое, отрешённое выражение. А наблюдая за Джартом, волшебник частенько замечал раздражённо поджатые губы последнего — ре-акция на невозмутимость экономки.