Верные враги - Громыко Ольга

– Договорились. – Морриэль глянул на нетерпеливо мерцающий медальон, щелкнул по нему ногтем, погасив, и встал. – Извини, мне пора. Приятно было поболтать... никчемный колдунишка, хе-хе!

Маг отодвинул стул, выпрямился и, воздев руки, плеснул рукавами, как птица крыльями, в тот же миг рассыпавшись снопом серебристых искр.

Верес остался сидеть за столом, одобрительно, но без вожделения разглядывал танцовщиц, потихоньку отпивая из почти опустевшего бокала.

– Неужели младые эльфийские девы оставили тебя равнодушным?

Колдун обернулся ко мне, поигрывая бокалом.

– Смотреть приятно, но уединяться с ними я как-то не расположен.

– Боишься сплоховать?

Верес, не обидевшись, с усмешкой покачал головой:

– Я думаю, это опять иллюзии. В знак уважения к гостям, чтобы те смогли расслабиться и получить удовольствие.

Я задумчиво посмотрела на ближайшую красотку.

– Так что, в процессе... хм... эксплуатации она может лопнуть прямо под тобой?

– Не исключено. – Колдун подлил себе вина, вопросительно глянул на меня. Я кивнула, пододвигая ему бокал.

– Ну и что? Они прекрасные, доступные, чистые и наверняка доставят тебе даже больше удовольствия, чем настоящие. Разве мужчинам нужно что-то еще?

– Выходит, нужно.

Я скептически хмыкнула, отпивая глоток. Бесподобно. Вишня, желтый и розовый виноград в равных пропорциях соцветия медвяной травы и, пожалуй, черная рябина – заключительный штрих, терпкое послевкусие, подчеркивающее бархатистую нежность прочих компонентов.

– У тебя кто-то есть?

– Была. – Верес заглянул в бокал, как будто не сам только что его наполнил. – Умерла, три года назад.

– Болезнь?

– Оборотень.

– Понятно. – Я окунула ложечку во что-то золотистое и тягучее, пахнущее миндалем, медом и патокой. Намазала этой прелестью ломтик хрустящего, вафельного, почти невесомого хлебца.

– На ее могиле я дал клятву, – помолчав, сказал он, – уничтожать вас повсюду, где ни встречу. Не щадить никого, несмотря ни на что.

– Понятно, – невнятно повторила я, хрустя эльфийским деликатесом. Верес с нажимом провел ладонью по лицу, стирая липкую паутину воспоминаний, тряхнул головой и откинулся на спинку стула.

– А ты за что не любишь магов?

... – Ты закончил?

– Еще нет, учитель. Ну и живучая же тварь! Восемь кольев, а она еще дышит!

– Брось. Нам пора. К утру и так сдохнет...

Я пожала плечами.

– Просто так. И что теперь?

– Ничего. Пока. А там жизнь подскажет, если останется. Пожалуй, за это стоит выпить.

– Верно.

Мы чокнулись.

– Ресту не говори, – попросил колдун, лукаво кивая на проходящую мимо «эльфийку», – первый опыт как-никак, если лопнет...

Я представила и облилась вином.

На рассвете, плавно перетекающем в полдень, мы безо всякого восторга постигли древнюю житейскую мудрость: даже самое лучшее вино, выпитое в больших количествах, поутру оборачивается жесточайшим похмельем. Вереса, предусмотрительно хлебнувшего на сон грядущий какого-то эликсира и после побудки первым делом жизнерадостно осведомившегося, что на завтрак, чуть не побили.

Что еще «веселее», проснулись мы в одной комнате – я и мелкая в одной кровати, Рест с мастером – в другой, валетом, а на Мрака я вообще наступила, вставая. Причем как они оказались в наших с Виррой апартаментах, ни мы, ни они не помнили, ибо добирались до постелей, не зажигая света, зигзагами (а кое-кто и ползком). Ругаться на них было бесполезно, выгонять – поздно, тем более что служанка, решив, что так оно и было задумано, принесла сюда все тазики для умывания и подносы с едой.

– О высокородный повелитель стихий, сотрясающий горы и обращающий вспять реки, не мог бы ты оказать мне небольшую услугу... – спросонья привычно завелась я, обращаясь к Вересу.

Изумленная тишина взорвалась диким хохотом. Вирра вообще повалилась на кровать, дрыгая ногами. Сконфуженно фыркнув, я отбросила одеяло и сама пошла за своими сапогами, невесть почему ровнехонько стоявшими возле кровати колдуна. Хорошо хоть мои штаны на ее спинке не висели!

– Одни убытки от этих эльфов. – Дракон, стоя напротив зеркала, мрачно разглядывал и ощупывал здоровенный синяк под глазом. Такого богатства оттенков я ни у одной сливы не видела.

– Угораздило же тебя при всём разнообразии выбора соблазниться настоящей эльфийкой, – неискренне посетовал Верес.

– Но я соблазнился ею, а не тем кривоносым типом, который без предупреждения врезал мне в глаз! – с праведным негодованием возразил дракон, то одной, то другой стороной прикладывая к синяку толстую серебряную монету. Я наблюдала за этим процессом с внутренним содроганием. Подбрасывать на ладони можно и раскаленный уголек, но стиснуть его в кулаке или прижать к лицу... бррр.