Белое безмолвие смерти - Зонин Сергей

Что же касается тотемов, то это были всего лишь формы, которые принимала сила. Канал для энергии лишайника, который увеличивал врождённые магические способности, но в то же время накладывал на эльфа и дополнительные обязанности перед покровителем его народа. Или покровительницей — многие считали, что разум лишайника по организации напоминает женский. Забавная дискуссия, учитывая, что растение могло и вовсе не иметь разума. Учёные так и не нашли доказательств его рассудочного поведения, как впрочем и обратного. Правда, жрицы-испытательницы утверждали, что слышат голос лишайника, но с тем же успехом это могли быть и галлюцинации от сильного пси-давления.

— Где желаете расположить татуировку? Мы обычно ставим на плече, но некоторые модницы предпочитают носить тотем на ягодице. Не самый лучший вариант, может обидеться за пренебрежение и перекрыть энергию. На животе или лобке мы точно за час не успеем.

Девушка энергично тряхнула белыми волосами.

— На спине. Во всю ширину.

Глаза штатного мага расширились.

— Но это же… Вероятность отторжения тем выше, чем больше размер! И если тотем не приживётся, вы не просто потеряете магическую силу, вы умрёте! И нехорошо умрёте!

— Я знаю. Я уже сказала — под мою ответственность. Помните, как нас учили в детстве? Четыре мечты каждого истинного дроу?

— Власть, слава, долгая жизнь и красивая смерть, — продекламировал мастер татуировок. — Но вы рискуете получить только четвёртое из этого списка. И я не уверен, что гниение заживо можно назвать красивой смертью. Конечно, мучительно, но совсем не зрелищно, да к тому же ещё и позорно. Очень немногие мастера пыток сумеют это оценить.

— Но вы-то сумеете, — обольстительно подмигнула Назиль. — Вы знаете, чем я рискую, и ради чего. Согласитесь, это ведь стильно — погибнуть при попытке достижения необычайного могущества. Мы народ авантюристов — а я авантюристка в кубе.

Если уж проигрывать, так по полной программе. Становиться изгоем она не желала. Лучше уж в таком случае разом покончить со всем. Зато, если рисунок будет нанесён и освящён удачно, она получит гораздо больше силы — широкий канал был достойной платой за риск.

Она мысленно усмехнулась, сбрасывая платье и опускаясь на кушетку. Если бы эти дрожащие рабы денег знали, что ожидает их в ближайшем будущем, они бы бросились навстречу и не таким опасностям. Долгая жизнь после прихода Судии не светит никому, так что остаётся искать три других исконных ценности. Но этим секретом она не собиралась делиться ни с кем, кроме своей команды. Чем позже на островах узнают, тем меньше желающих появится взять главный приз.

Больно? Конечно. Даже обычная татуировка болезненна, но гораздо хуже, когда игла пронзает не только кожу, но и твою магическую структуру, ту сущность, которая делает тебя тёмным эльфом, отличая от всех прочих созданий этого мира. Когда вскрывают с рождения окружавшую тебя почти непроницаемую оболочку. Это немного похоже на укус вампира, только наоборот. Вампир вскрывает твою защиту, чтобы высосать существующую энергию, а игла татуировщика — чтобы открыть путь новой. Поэтому кровавый поцелуй доставляет наслаждение, а получение тотема — страдание. Дорога от жизни к смерти легка и приятна, если знать, как организовать, и не перегружать её всяческими извращениями. А вот чтобы пройти от смерти к жизни, всегда надо потрудиться, и умение тут не поможет.

Впрочем, недостатком трудолюбия Назиль не страдала. Как и смелости, и выносливости. Она только улыбалась, чувствуя, как обрастает тело невидимой бронёй, как созревает в сердце смертоносное жало, и наконец, как режутся прозрачные звенящие крылья. И это были не просто видения — так её разум отражал процессы, происходящие на магическом уровне.

С кушетки встала совсем не та девушка, которая на неё ложилась. Резкие, хищные, какие-то ломанные движения насекомого удивительно контрастировали с кошачьей грацией, которую она демонстрировала всего час назад. Но солгал бы (и недолго бы прожил) тот, кто сказал, что она стала некрасивой. Просто теперь это была другая красота, негуманоидная. На ошеломлённых работников салона скалилась самка Осы — быстрая, ядовитая, с врождённым инстинктом убийцы. Пожалуй, в нынешнем состоянии Назиль справилась бы с тем кровососом безо всяких эликсиров. Она могла в любой момент вернуть прежнюю мягкость движений, но не хотела этого. Негу она оставит для редких минут отдыха и покоя. А среди тех, кто был бы рад перерезать тебе глотку, гораздо удобнее нечувствительный хитин, тревожная жёлто-чёрная раскраска и бесстрастные фасеточные глаза.