Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших (др. изд.) - Гудкайнд Терри

– Ты пленник, – сказала Никки. – Твоя злость и твои чувства вполне поняты. Я и не надеялась, что тебе это понравится, Ричард. Но сейчас все не так, как в те разы. – Она ласково положила руку ему на плечо. Он удивился, но чувствовал, что опасности нет. – Прежде, – спокойно проговорила она, – ошейник был у тебя на шее. Оба раза.

– Ты была во Дворце Пророков, куда меня привезли. Но другой...

Она отвела руку.

– Мне не нужен ошейник, который надели на тебя сестры Света, чтобы управлять тобой. Моя цель совсем иная. – Она рассеянно улыбнулась, поплотнее закутавшись в плащ. – Помнишь, как ты впервые появился во Дворце Пророков? Помнишь, какую речь произнес?

– Не очень... – Ричард отвечал крайне осторожно.

Она по-прежнему смотрела куда-то вдаль, предаваясь воспоминаниям.

– А я помню. Тогда я впервые увидела тебя. Я помню каждое твое слово.

Ричард молчал, но по его глазам она видела, как лихорадочно он соображает.

– Ты был в ярости. Примерно как сейчас. Ты поднял красный кожаный прут, висевший у тебя на шее. Помнишь?

– Возможно. – Его подозрительный взгляд смягчился. – С тех пор многое произошло. Я это забыл.

– Ты сказал, что на тебя и прежде надевали ошейник. Ты сказал, что та, что надела на тебя этот ошейник, мучила тебя, чтобы наказать и вышколить.

Он мгновенно напрягся.

– Ну и что?

Никки снова посмотрела в его серые глаза, внимательно следившие за каждым ее вздохом, движением ресниц, жестом. Она знала, что он впитывает каждое ее слово, где-то внутри проводит тщательный анализ, прикидывая, насколько высока загородка и не сможет ли он через нее перепрыгнуть.

Не сможет.

– Я все время об этом думала, – продолжила Никки. – О том, что ты сказал тогда – про ошейник. Несколько месяцев назад мы захватили женщину в красном кожаном одеянии. Морд-Сит. – Он слегка побледнел. – Она сказала, что ищет Магистра Рала, чтобы защищать его. Я убедила ее рассказать мне все, что она о тебе знает.

– Я не из Д'Хары. – Ричард говорил уверенно, но Никки почувствовала скрывавшийся за этой уверенностью страх. – Морд-Сит практически ничего обо мне не знают.

Никки покопалась под плащом в поисках вещицы, что привезла с собой. Маленький красный прут скатился из ее ладони на землю к его ногам. Ричард напрягся.

– Да, но она знала, Ричард. Многое знала. – Никки едва заметно улыбнулась – не радостно или насмешливо, с отстраненной грустью при воспоминаниях об этой храброй женщине. – Она знала Денну. Она была в Народном Дворце в Д'Харе, куда тебя привезли, когда Денна тебя поймала. Она все знала.

Ричард отвел взгляд. Преклонив колено, он почтительно поднял с сырой земли красный прут и вытер о штанину.

– Морд-Сит ничего бы тебе не сказала. – Выпрямившись, он посмотрел ей прямо в лицо. – Морд-Сит – продукт пыток. Она сказала бы тебе ровно столько, чтобы ты сочла, что она сотрудничает с тобой. Она скормила бы тебе хитрую ложь, чтобы обвести вокруг пальца. Она бы скорее умерла, чем сказала хоть что-то, что может навредить ее Магистру Ралу.

Никки изящным движением отвела прядку светлых волос со щеки.

– Ты меня недооцениваешь, Ричард. Эта женщина была очень храброй. Мне ее чудовищно жаль, но мне необходимо было кое-что выяснить. И она мне все рассказала. Все, что я хотела узнать.

Никки видела, как в нем закипает ярость. Он покраснел. Вовсе не этого она добивалась, не этого хотела. Она сказала ему правду, но он отмел ее, следуя ложным предположениям.

Прошло какое-то мгновение, и правда наконец дошла до него. Ярость ушла, уступая место печали. Он сглотнул, горюя об этой женщине. Никки этого и ждала.

– Судя по всему, – прошептала Никки, – Денна была исключительно талантлива в области пыток...

– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии и не хочу его.

– Но я сочувствую, Ричард, потому что эта женщина подвергла тебя мучениям только ради того, чтобы причинить тебе боль. Это самая скверная разновидность боли, верно? Без всякой цели, не с тем, чтобы добиться каких-то признаний... И такая бесцельность лишь усугубляет мучения. Вот что тебе довелось вынести.

– Эта женщина, – Никки указала на красный прут, – вынесла вовсе не такую разновидность боли. Я хочу, чтобы ты это знал.

Он недоверчиво сжал губы, глядя куда-то во тьму.