Новый стандарт - Юрин Денис

До центрального железнодорожного вокзала оставалось не более десяти минут езды. За это время Дарк успел связаться с несколькими преданными учениками-морронами и отдать необходимые указания адвокату. «Они ничем не рискуют, – успокаивал себя Дарк, мучавшийся угрызениями совести, что впутывает в свои дела посторонних, – им ничего не сделают, они только выполняют распоряжения своего наставника и не могут знать о его опале. Совет не обвинит их ни в чем, разве что в глупости, которая, как известно, порок, но не преступление».

Дарк отогнал машину на платную стоянку. Конечно, разумнее было бы бросить ее прямо на площади, но радужная перспектива разбираться по возвращении еще и с полицией заставила его поступить, как подобает каждому порядочному герканцу.

Опасливо осмотрев ряды пустых машин на нижнем ярусе привокзальной стоянки, Дарк двинулся к лестнице, ведущей наверх. Хвоста за ним не было, но неожиданно появившееся несколько минут назад тревожное чувство, что за ним следят, не давало расслабиться и заставляло постоянно держать правую руку на молнии куртки, где находилось достаточно крупнокалиберных аргументов для любого спонтанно возникнувшего спора.

Жизнь города замирает с наступлением сумерек: улицы пустеют, избавляясь от непрерывного движения суетливой толпы и бесконечных потоков машин. Куда-то уходит, исчезает монотонная какофония тысячи различных звуков, сопровождающая активность обитателей. И лишь здесь, на вокзале, времени не существует, жизнь течет по иным законам.

Несмотря на глубокую ночь и размеренный сон города, вокзал продолжал существовать в привычном для него темпе смены надписей на электронных табло прибытия и отправления поездов, повинуясь своему единственному божеству – расписанию и не обращая никакого внимания на подобные мелочи, как заход и восход солнца, погода или смена времен года.

В главном зале центрального вокзала было многолюдно и невыносимо шумно, работали кассы и забегаловки, постоянно гудела и двигалась толпа, то разбиваясь на отдельные группки индивидуумов, то сливаясь в перемещающиеся в одном направлении потоки голов.

Дарк сидел за столиком в маленьком уютном кафе на втором этаже зала, разыгрывая из себя пассажира, беспечно коротающего время за чашечкой кофе в ожидании поезда. Как только он переступил порог зала, непонятное чувство тревоги не покинуло его, а наоборот, усилилось, стало неимоверно сильным, парализовало сознание. Беглец даже занервничал, чувствуя, что опасность где-то рядом, но не в состоянии понять, в чем же она заключалась. Самыми сложными были те десять минут, что пришлось отстоять в очереди перед окошком кассы, повернувшись к находившемуся в толпе источнику угрозы спиной и ожидая внезапного нападения призрачного врага.

Напряжение немного спало лишь после того, как он купил проклятый билет и поднялся сюда, в безопасное место, откуда можно было неторопливо и методично осмотреть зал, визуально разбив его на условные сектора и отфильтровав из толпы подозрительных, с его точки зрения, людей.

В повседневной жизни морроны предпочитают держаться подальше друг от друга, охотнее общаясь в быту с обычными смертными. Стремление избегать встреч с себе подобными и навязчивая идея духовного одиночества не были заложены в них изначально природой или, точнее, коллективным сознанием, скорее наоборот: являлись пережитками человеческой сущности.

Уже на пятом году совместной жизни большинство супругов не может видеть свою «ненаглядную половину» более восьми часов в день, с течением лет взаимная терпимость становится и того меньше. Что же говорить о морронах? Им приходилось общаться между собой на протяжении многих сотен лет, кто же тут выдержит?

О странном увлечении Дарка играть в частного детектива и охотника за головами знали немногие, пожалуй, только члены Совета да парочка исполнителей, выполняющих мелкие поручения типа сегодняшнего. В их глазах «старина Аламез» был законченным трудоголиком, не умеющим отдыхать и разумно распоряжаться свободным временем. У него же было свое особое мнение на этот счет. «Жизнь – как шахматная доска, – часто говаривал он ученикам из числа молодого пополнения клана. – Сегодня ловишь ты, а завтра – тебя!»

Охотиться он умел, но многолетняя практика сыска дала и знания, необходимые для выживания в роли дичи. Дарк учился, учился на промахах своих «подопечных», перенимая новые трюки и уловки, всегда стараясь быть лучше и хитрее их. Если у охоты есть свои сложившиеся веками законы и традиции, то и бегство – искусство, а не просто быстрое перемещение ногами по команде «Ломись!».