Крысолов - Уланов Андрей

А за кормой кеча ночную черноту одна за другой прорезали молнии.

– Все наверх! Живо! Сержант Гин!

– М`тан.

– Разбейте наших людей на пары – один моргвард и один солдат, – начал раздавать приказы Диего. – Ставим паруса. Кто у нас лучший рулевой?

– Все плохие, м`тан, – честно доложил сержант. – Мы ж абордажники.

– Моргвардия… мать вас так!

– Фо ефо за фень!

Ун-майор поднялся на мостик с кипой бумаг в одной руке, пузатой бутылкой в другой и пробкой от нее – в зубах.

– Нас раскрыли, – коротко сказал Раскона. – На флагмане Риго только что сыграли боевую тревогу.

– Влипли мы, да?

– Как раки в котел. Назад нам дороги нет, но… – Диего указал на очередную молнию за кормой.

– В Сулитаяче маг – предсказатель погоды показал мне модель тропического урагана.

– Модель?

– Уменьшенную копию, игрушку. И знаешь, Мануэль, на что это было похоже? Словно в ванне с пенной водой выдернули пробку. Водоворот, только облачный. Если мы зацепим хотя бы его край, нас уже не выпустит. А когда Морской Старец начинает как следует помешивать свое варево, даже стопушечник не рискнет открыть порты.

– Дед-со-дна, – ги Сикейрос наконец выплюнул пробку, – может утопить нас не хуже «бога войны». Отец-Солнце… и за это тоже непременно надо выпить!

– Оставь для меня!

Эпилог

– Ты осторожно, вдруг это пират какой. Щас-то лежит смирно, а как очнется – хвать и все!

– Спорим, не пират он.

– А вдруг? Глянь, рубашка тонкая, дорогая… и перстни золотые.

– Ну, значит, не простой матрос, а офицер, из благородных.

– Ага, ты еще скажи – капитан! На штаны глянь… все пятнах бурых. Кровища, не иначе.

– Может и капитан. Тан моряк, а, тан моряк…

Открывать глаза не хотелось. Просто лежать на песке, отдавшись во власть живительных лучей Отца-Солнце. И видеть сон – волшебный сон, о том радужно-зеленом мире, где нет королей и войн, а лишь цветы и травы…

…и где всегда можно встретить всех, кого ты потерял здесь.

– Тан моряк, просыпайтесь!

Это уже был другой голос. Придется просыпаться, с сожалением понял Диего, раз их двое. Хоть и не хочется. Лежать хорошо… и, Великий Огонь, голова словно раскалывается. Но двое – это уже численное превосходство…

…превосходство.

Воспоминания хлынули, словно вода из пробоины. Шторм. Они успели дойти, ураган подхватил их прежде, чем линкор приблизился на пушечный залп. Подхватил и закрутил в безумной пляске воды и неба, ежесекундно меняющихся местами.

Они убрали все паруса, кроме штормовых. И все равно потеряли мачту. Кажется, это был грот, вспомнил Диего. Четверых смыло за борт, и тогда он приказал убраться вниз всем, кроме рулевых, а тем – привязаться покрепче.

Тропический ураган тащил их сквозь ночь, в неизвестность, как щенок тащит игрушку – то налетая со страшным рыком, то вновь отпуская. И лишь ближе к утру этот чудовищный щенок окончательно потерял интерес к своей игрушке и, выронив ее из лап, помчался дальше.

А они увидели огни города по правому борту…

…и вражеский линкор в трех милях позади.

Как он прошел за ними сквозь шторм?! Не потерял, не отстал… на этот вопрос мог ответить разве что его капитан.

– Мануэль!

Времени было зверски мало, точнее, совсем не было – кеч беспомощно качался на волнах, а ликт уже ставил паруса и через несколько минут они окажутся под его бортовым залпом.

Ги Сикейрос подошел не сразу – он о чем-то переговаривался со своим на-десятником и соизволил отвлечься только когда Диего добавил к его имени пару проклятий.

– Прыгнем за борт сразу или помучаемся?

– Мануэль! Сейчас не время шутить, покусай тебя Темный!

Раскона замолчал, пытаясь собрать ворох мыслей в нечто связно излагаемое.

– Есть один шанс… крохотный. Надо уронить эту громыхалу, – кивок в сторону мортиры, – набок. У линкора высокий борт… наша палуба ниже его гон-дека. Если он подойдет с правильной стороны, мы всадим бомбу прямиком в его крюйт-камеру.

– Угу, – кивнул ун-майор. – План у тебя что надо, в этом ты мастер. Но я решил внести в него маленькую поправку.

– А именно?

– Принять меры, чтобы главный трофей не достался этим ублюдкам при любом раскладе! – ун-майор захохотал, высоко задирая подбородок. – А главный трофей на этой посудине – ты! Давай, Фернандес!

Диего успел понять… и даже начал оборачиваться, но страшный удар по затылку заставил его растянуться на палубе.