Князь Тишины - Гурова Анна

– Чего застряла? – буркнула сзади Эзергиль. – Поворачивай налево, там тропинка.

Я уже достаточно привыкла к манипуляциям с реальностью, чтобы осознать, что рядом с Эзергилью мне ничего не грозит, и смогла усилием воли преодолеть страх высоты. Поэтому я смело двинулась вперед по уступчатой, вырубленной в скале дорожке шириной сантиметров двадцать, и даже не особенно придерживалась за стену. Вскоре каменные ступени повернули за выступ скалы и вывели нас к ровной площадке, со всех сторон окруженной безднами. Под ногами, очень близко, медленно плыли облака, подобно разлившейся туманной реке. На площадке располагалась крошечная беседка в китайском стиле. Места в ней едва хватило бы на одного человека.

– Это что, павильон для любования луной?

– Заходи, – пригласила меня внутрь Эзергиль.

Я вошла и за неимением мебели села на гладкий пол. Эзергиль осталась снаружи, опираясь локтями на ограждение.

– Вот и мой домен, – сказала она. – Гора Лушань. Чаю не хочешь?

– Нет, спасибо. Да, по сравнению с Домом Эшеров у тебя незатейливо. Тесновато. Сквознячок опять же…

– Из какой пропасти дует? – заботливо поинтересовалась Эзергиль. – Сейчас уберем.

– Я так, к слову. Зачем мы здесь?

– Ты будешь каждый раз спрашивать? Раз мы здесь, значит, надо. Кстати, хочешь, покажу одну хохму? Я немного разгоню облака, а ты оглядись по сторонам и подумай, не напоминает ли тебе этот пейзаж что-нибудь.

Тучи под ногами забурлили и ринулись в разные стороны, завиваясь в жгуты. Внизу в разрывах между ними показалось что-то зеленое.

– Что там, лес?

– Лес или трава там, на склоне гор? Ты четко видишь одно, но знаешь, что глаза тебя обманывают, – с невинным видом произнесла Эзериль. – Эффект Хокусая.

«Где-то я это уже слышала», – подумала я.

– А вот и река. Видишь тоненькую блестящую…

– Это же моя пропасть! – сообразила я. – Куда ты меня подло скинула!

– А вот и ошибаешься. Нет, местность та же самая. Ошибка в том, что это моя пропасть.

Я ничего не ответила, обдумывая ее слова.

– То есть ты хочешь сказать, что я…

– Тогда ты залезла в мой домен. Уж не знаю, как это у тебя получилось. Устроила общедоступный вход, поступив крайне неэтично. Сама понимаешь, это требовало сурового наказания. Я ведь была уверена, что ты сделала это нарочно, для прикола. Но когда я увидела, как ты с воплями летишь прямо на скалы и ничего не предпринимаешь, чтобы спасти жизнь, то подумала, что, возможно, переоценила тебя. И помогла выбраться.

– Я сама затормозила падение, – возразила я.

– Хочешь попробовать еще раз? Устрою.

Мне, мягко говоря, не хотелось. Даже ради того, чтобы вступиться за свое мастерство.

– То-то же, – кивнула Эзергиль. – Давай все-таки выпьем чайку, а то тебя действительно продует. Вот там, справа от тебя, подносик.

Я взяла с черного квадратного подноса расписную пиалу с вонючим темно-зеленым чаем. Пить его, конечно, не стала, но погреть о чашку руки было приятно. Вторую пиалу я передала Эзергили. Несколько минут мы провели в молчании: она, жмурясь от удовольствия, смаковала свою отраву, я думала о том, что еще минут десять на этом полу, и я наверняка подхвачу радикулит.

– Творить миры – дело увлекательное, никто не спорит, – сказала наконец Эзергиль, допив чай.

Я машинально сжала в ладонях пиалу. Начало было угрожающее.

– К сожалению, дело это не только увлекательное, но и весьма опасное, – продолжала Эзергиль. – Главное, никогда не знаешь, откуда эта опасность придет и в чем она будет заключаться. А ну-ка угадай, почему я не покажу тебе домен Ивана?

– Потому что нет у него никакого домена, – сказала я, пожав плечами. – Одна иллюзия.

– Ишь ты, догадалась, – удивленно протянула Эзергиль. – Сама, или подсказали?

– А чего тут гадать? Элементарная логика. Будь у Ивана не такое раздутое самомнение, он и сам давно бы понял, что к чему. Кто ж ему позволит такие эксперименты над живыми людьми ставить?

– Точно, – кивнула Эзергиль. – Нет, он ставит эксперименты над одним живым человеком. Над собой. Это, если хочешь, его персональная методика обучения. Проработанная Антониной и утвержденная на педсовете. На отсутствие которой он постоянно жалуется, ха!

– Бедный Иван. Что с ним будет, когда догадается?..

Я вдруг вспомнила, как накануне Иван с багровым лицом выскочил за дверь мастерской и бесследно пропал. Значит, момент истины для него уже наступил.