Путь меча - Олди Генри Лайон

• Но однажды дикий якша
• Не успел следы упрятать
• Трапезы своей кровавой —
• И его за преступленьем
• Сам отец-Анкор застал.
• Янг Анкор за меч схватился,
• Но не смог ударить сына,
• Одержимого безумьем —
• Он не знал, что это якша,
• И что Чэн лежит в пруду.
• Засмеялся Асмохата,
• Вынул свой клинок волшебный,
• Что огнем в ночи пылает —
• И пронзил Анкору сердце
• И его напился крови,
• Силы черной набираясь
• И взывая к Бхимабхате,
• Прославляя злую нечисть,
• Отвергая путь Творца.
• И возрадовались якши,
• Ведьмы, ракшасы и дэвы,
• Ибо время подходило,
• Время ужаса и смерти,
• Что навеки воцарится
• На пылающей земле.
• И явился Бхимабхата,
• Страшный Бхимабхата Швета,
• Двухголовый повелитель
• Якшей, ракшасов и дэвов —
• Он явился к Асмохате,
• Своему родному сыну,
• Он расхохотался злобно
• И сказал ему: «Теперь
• Отправляйся, Асмохата,
• Под покровом темной ночи
• На восток Барра-дорогой —
• Доберешься до Мэйланя
• И найдешь ты там на троне
• Ясноглазую Юнъэр.
• Соблазни ее немедля —
• И наследник пусть родится,
• Чтобы был он нам опорой
• На земле среди людей».

(…Юнъэр как-то подозрительно покосилась на меня — и я отвел глаза, пытаясь сохранить на лице выражение невинной заинтересованности джиром.)

• И отправился к Мэйланю
• Хитрозлобный Асмохата,
• То летел он над пустыней,
• То в тени деревьев крался,
• То обличья принимал он
• Разных гадов и зверей.
• До Мэйланя он домчался,
• Во дворец вошел незримо
• И возлег с Юнъэр на ложе,
• Усыпив жену чужую,
• И, сорвав с нее одежды,
• Сделал то, за чем явился.

(…я почувствовал, что краснею…)

• В срок положенный родился
• У Юнъэр малыш-наследник,
• И ее великим мужем,
• Праведным Ю Шикуанем,
• Был объявлен общий праздник —
• И пришел в тот день провидец
• И великий чародей.
• Поглядел он на младенца
• И сказал Ю Шикуаню:
• «То не твой ребенок плачет
• На руках жены твоей!»
• Вопросил его правитель:
• «Кто сей подлый осквернитель,
• Что навлек на нас позор?!»
• И ответил мудрый старец:
• «Это — отпрыск Бхимабхаты
• По прозванью Чэн Анкор.»
• В гневе выбежал правитель
• Из дверей опочивальни
• И седлать коня велел.
• Вот помчался он к Кабиру,
• Меч сжимая Цзюваньдао,
• Ветром мести он летел.
• Но подстроили лавину
• Злые ракшасы предгорий,
• И в ущелье под Хартугой
• Дело подлое свершилось —
• Не доехал до Кабира
• Гордый мститель на коне.
• Погребла его лавина,
• И смеялись воры-якши,
• Хохотали дэвы в злобе,
• И скорбели всюду люди,
• И в пустой опочивальне
• Горько плакала Юнъэр.
• В это время Асмохата
• Разгулялся не на шутку,
• Убивал со смехом громким
• Он людей мечом волшебным,
• Что огнем в ночи пылает…

(…этот постоянно пылающий в ночи меч начал меня всерьез раздражать. Что же касается остального… очень, очень поучительная история!..)

• …Кровь из жертвы выпивал он,
• И на улицах Кабира
• Находили мертвецов.
• Уж кабирскому эмиру,
• Многославному Дауду
• Из семьи Абу-Салимов
• Слал угрозы и проклятья
• Хитрозлобный Асмохата —
• И искать управу стали
• На исчадье темной силы.
• Долго мудрецы гадали,
• Долго мудрецы искали —
• И нашли в конце концов!
• На турнире храбрый воин,
• Чье хранится в тайне имя,
• Отрубил злодею руку,
• Что сжимала страшный меч.

(…«Что огнем в ночи пылает», — чуть не добавил я.)

• И возрадовались люди,
• Но воскликнул злобный якша:
• «Рано радуетесь, люди —
• Новую, стальную руку
• Для потомка Бхимабхаты
• Завтра выкует кузнец!»
• Как сказал он — так и сделал:
• К кузнецу пошел назавтра,
• Золотом того осыпал —
• Сделал руку из железа
• Асмохате тот кузнец.
• И покрыл всего железом
• От подошв и до макушки —
• Засмеялся Асмохата,
• Ибо стал неуязвим.
• Люди прятались от страха,
• Хоронились за ограды,
• Только их не тронул якша —
• Ведь коварный Асмохата
• Дело подлое задумал.
• Вновь отправился в Мэйлань он,
• Чтоб сыграть в Мэйлане свадьбу
• Со вдовою Ю Шикуаня
• Ясноглазою Юнъэр.
• В это время Бхимабхата,
• Ракшас Бхимабхата Швета,
• Двухголовый повелитель
• Якшей, ракшасов и дэвов —
• Сам задумал он жениться,
• Ибо жен всех предыдущих
• Он успел свести в могилу.

(«…Видимо, этот Швета решил начать исповедовать Хайракамскую ересь, — ядовито подумал я. — Что ж это он — после целого гарема взять всего одну Аала-Крох?! Головы две, а жена одна, пусть даже и Шестиносая… ослабел повелитель, ослабел! Аж засов понадобился…»)