Игра престолов - Мартин Джордж

Тирион поежился, ощутив действительно жуткое подозрение: что, если в лесу сражаются не только лютоволк и лев, но кто-то третий воспользовался их схваткой как прикрытием? Тирион Ланнистер не любил, чтобы им пользовались…

Следовало выбираться отсюда и поскорее. Шансов справиться с Мордом практически не существовало, и никто не намеревался передать ему шестисотфутовую веревку, чтобы он мог бежать на свободу. Язык завел его в эту камеру, язык должен и вывести.

Тирион поднялся на ноги, стараясь по возможности игнорировать уклон, вечно толкавший к краю, и застучал кулаком в дверь.

— Морд! — завопил он. — Тюремщик! Морд, ты мне нужен!

Тириону пришлось барабанить минут десять, прежде чем он услышал шаги. Карлик отступил назад, и дверь со скрипом открылась.

— Шумишь, — пробурчал Морд, глаза которого налились кровью, в одной из его ладоней была зажата широкая кожаная полоска, огибавшая кулак.

Никогда не показывай испуг, напомнил себе Тирион и спросил:

— А ты не хочешь разбогатеть?

Морд ударил его ленивым движением. Тирион пошатнулся и стиснул зубы от боли.

— Не болтать, карлик, — предупредил Морд.

— Золото, — проговорил Тирион, изображая улыбку. — Бобровый утес полон золота… аххх. — На этот раз Морд ударил сильнее, полоска щелкнула. Удар пришелся Тириону в ребра, он рухнул на колени, скуля от боли. А потом заставил себя поглядеть на тюремщика. — Богат, как Ланнистер, — выпалил он. — Так говорят люди, Морд…

Морд заурчал. Свистнув в воздухе, ремень ударил Тириона по лицу. Боль на мгновение лишила карлика сознания, он даже не помнил, как упал, но, открыв глаза, обнаружил, что лежит на полу камеры. В ухе звенело, а во рту было полно крови; он потянулся за опорой, чтобы подняться, но пальцы прикоснулись… к пустоте. Тирион отвел руку назад так быстро, как будто обжегся, и попытался не дышать. Он лежал на самом краю — в нескольких дюймах от синевы.

— Хочешь еще что-нибудь сказать? — Морд взял ремень в обе руки и резко потянул его. Щелчок заставил Тириона подпрыгнуть. Тюремщик расхохотался.

«Он не сбросил меня, — в отчаянии сказал себе Тирион, отползая от края. — Я нужен Кейтилин Старк живым, и он не посмеет убить меня». Тыльной стороной ладони он отер кровь с губ, ухмыльнулся и сказал:

— Ну это, пожалуй, грубовато, Морд. — Тюремщик скосился, пытаясь понять, не смеются ли над ним. — Мне нужны такие сильные люди, как ты. — Ремень вновь взвился, но на этот раз Тирион сумел отодвинуться прочь. Удар скользнул по плечу, не причинив боли. — Золото, — повторил он, крабом отползая назад. — Больше золота, чем ты видел в своей жизни. Достаточно, чтобы купить земли, женщин, лошадей и… чтобы сделаться лордом. Представь себе — лорд Морд. — Тирион отхаркнул комок крови и мокроты, сплюнул его в небо.

— Никакого золота, — отвечал Морд.

Значит, услышал, подумал Тирион.

— Меня избавили от кошелька, когда взяли в плен, но золото по-прежнему принадлежит мне. Кейтилин Старк может заключить меня в темницу, но она не станет грабить своего пленника. Это бесчестно. Помоги мне, и все золото будет твоим.

Морд вновь замахнулся, но на сей раз удар вышел не столь решительным — Тирион перехватил ремень рукой и удержал его.

— Ты ничем не рискуешь — тебе нужно только передать весть.

Тюремщик вырвал кожаную полоску из рук Тириона.

— Весть, — проговорил он, словно бы никогда не слышал этого слова. Морд нахмурился, на лбу его залегли морщины.

— Вы слышали меня, милорд? Лишь передайте мое слово вашей госпоже. Скажите ей… — Что может заставить Лизу Аррен передумать? Вдохновение немедленно явилось к Тириону Ланнистеру. — Скажите ей, что я хочу признаться в своих преступлениях.

Морд занес руку, и Тирион съежился, ожидая нового удара, но тюремщик медлил. Подозрительность и жадность ссорились в его глазах. Золота он хотел, но подвоха опасался. Его, похоже, часто обманывали.

— Лжешь, карлик. Ты хочешь обмануть меня! — мрачно буркнул он.

— Могу дать письменное обязательство, — пообещал Тирион. Неграмотные иногда относились к письму с презрением, другие, напротив, испытывали суеверное почтение к написанному слову, как будто оно представляло какое-нибудь волшебство. К счастью, тюремщик принадлежал к последним. Морд опустил ремень.

— Напиши про золото. Про много золота…

— О, будет много золота, — заверил его Тирион. — Кошелек только для начала, друг мой. Мой брат носит панцирь из литого золота. — На деле панцирь Джейме был сделан из позолоченной стали, но эти олухи никогда не поймут разницы…

Морд задумчиво теребил ремень, но в конце концов сдался и отправился за бумагой и чернилами. Когда письмо было написано, тюремщик подозрительно нахмурился, глядя на бумагу.

— А теперь передай мою весть, — приказал Тирион.

Он ежился в полусне, когда за ним пришли поздно ночью. Морд открыл дверь, сохраняя молчание. Сир Вардис Иген разбудил Тириона носком сапога.

— На ноги, Бес. Миледи хочет видеть тебя.

Тирион попытался протереть глаза и кривился с деланным недовольством.

— Она-то, вне сомнения, хочет, но что заставляет вас считать, что я хочу видеть ее?

Сир Вардис нахмурился. Тирион помнил его по годам, которые он провел в Королевской Гавани в качестве начальника домашней дружины десницы. Серебряные волосы, квадратное лицо, крупные черты и полное отсутствие улыбки.

— Твое желание меня не касается. На ноги, или я прикажу нести тебя.

Тирион неловко поднялся на ноги.

— Холодная ночь, — сказал он небрежно, — а в чертоге, наверное, еще холоднее. Я не хочу простудиться. Морд, будь другом, принеси мой плащ.

Тюремщик скривился, на лице его проступило подозрение.

— Мой плащ, — проговорил Тирион. — Шкуру сумеречного кота, которую ты взял от меня на хранение. Помнишь?

— Принеси ему проклятый плащ, — приказал сир Вардис.

Морд не осмелился возражать. Отвесив Тириону взгляд, сулящий расплату, он отправился за плащом. Завязывая шкуру на шее, Тирион улыбнулся:

— Благодарю. Я буду вспоминать тебя всякий раз, когда стану надевать его. — Перебросив край чересчур длинного меха через правое плечо, он впервые за последние дни почувствовал себя согревшимся. — Ведите меня, сир Вардис.

Большой зал дома Арренов был освещен пятьюдесятью факелами, горящими на стенах. Леди Аррен сидела на троне в черном шелковом платье с луной и соколом, вышитыми жемчужинами на груди. Поскольку Лиза явно не собиралась в Ночной Дозор, Тирион решил, что она сочла траурное одеяние самым подходящим, чтобы слушать его признания. Длинные, как солома, волосы, заплетенные в сложную косу, опускались на ее левое плечо. Высокий трон возле нее пустовал, маленький лорд Орлиного Гнезда, конечно же, спал и трясся во сне. Тирион был в высшей мере благодарен за это судьбе.