Магия крови - Градов Алекс

Мент заглянул в корочки и изменился в лице.

— Ложный вызов, — объяснил Грег.

Страж порядка вытянулся и козырнул.

— Вы свободны, — сказал Грег таким тоном, что мы с Валенком тоже невольно встали по стойке «смирно».

Когда менты убрались восвояси, я опомнился, бесцеремонно сунул нос в корочки и взвыл в ужасе.

— Собственная служба безопасности МВД! Грег — ты мент?! Не-е-ет!!!

Черный лорд задумчиво посмотрел на удостоверение и убрал его в карман.

— Ну, это очень удобная ксива. И не называй меня ментом. Нам, ментам, это не нравится.

ЭПИЛОГ

Мы с Васькой гуляем по пляжу в парке Трехсотлетия Петербурга. Над заливом вьются чайки. Одни с резкими криками бросаются прямо к воде — ловят рыбу. Другие ведут битву с воронами над помойным бачком у входа в парк. Васька смотрит на чаек… Мне не очень нравится ее взгляд. Напряженный, слегка испуганный. Теперь она смотрит так на всех птиц.

Грег снял с нее печать — как смог. Потом он признался, что не встречал ничего подобного. Оказывается, печать пробыла на Васькином лбу почти две недели. Кто-то спрятал ее под такой мощной иллюзией, что даже я, дракон, не смог ее увидеть. И все это время печать работала, понемногу изменяя дочкину человеческую сущность на что-то иное — надеюсь, уже не узнаю, на что. Если бы я догадался раньше! Сны и глюки, летающая по воздуху синяя скобка — все это было не просто так. Остается только выяснить, кто поставил печать. Я дал себе клятву найти его. Когда-нибудь. У меня есть время. А еще у меня есть абсолютная память. Я же дракон.

На разрушение печати Грег потратил четыре дня, после чего немедленно ушел в спячку. Но напоследок предупредил:

— Печать снята, но я не знаю, что успело измениться за эти две недели. Твоя дочка уже не та, что раньше. Жди сюрпризов.

Надо сказать, одного сюрприза я уже дождался.

— Васька, стой тут и смотри!

Я превратился, взлетел над заливом, описал плавный круг, распугивая чаек, приземлился и, оставаясь в драконьем облике, спросил:

— Васька, кто я?

Дочка смотрела прямо на меня без всякого страха.

— Папа!

Если остальные сюрпризы будут такими же — я не возражаю!