Имперские истории - Юрин Денис

Не ожидал, не ожидал, что Корвий так тщеславен и глуп. Он так же, как и все остальные, поддался жажде неограниченной власти. Его слуги ищут «Деминоторес», он принял участие в гонке, в которой не будет победителя. Я уничтожу главный приз или убью каждого, кто осмелится приблизиться к нему, кто протянет к нему свои грязные лапы, движимые примитивным, почти неразумным мозгом. А для начала… для начала преподам-ка я имперским ищейкам маленький урок, пусть он послужит предостережением!

Облако переместилось от письменного стола к постели, скользнуло под балдахин и обволокло спящее тело. Дыхание Карины участилось, расслабленные во сне мышцы вдруг напряглись и задрожали, как струны цитары под умелыми пальцами невидимого музыканта. На лбу красавицы появилась испарина, раздался первый томный стон, затем второй, третий… Красивое, молодое тело забилось, заметалось по кровати, как будто нежась в объятиях сильного и опытного мужчины, привыкшего доводить любовниц до вершины исступления и плотского наслаждения. Потом баронесса Лиор затихла, ее большая, нежная грудь, покрытая каплями пота, мерно вздымалась, а на приоткрытых, сочных губах заиграла блаженная улыбка познавшей смысл жизни женщины.

Облако вылетело из-под балдахина и направилось к двери, но вдруг застыло на месте, решив не утруждать себя перелетом, а снова растаять в воздухе. Однако что-то пошло не так. Туманность почти рассеялась, но тут же собралась вновь, став плотнее и покрывшись слизью грязно-зеленого цвета, по округлой поверхности забегали красные огоньки, похожие на всполохи огня. Почти касаясь пола, призрачная субстанция медленно заскользила к двери. Протиснуться сквозь узкие щели оказалось не так уж и просто, по крайней мере парящему низко над полом слизняку понадобилось на это не менее пяти минут.

С трудом пройдя сквозь узкие щели дубовой двери, искрящееся облако пролетело еще несколько метров до лестницы, а затем с громким чмоканьем шлепнулось на пол и растеклось по гладкой поверхности омерзительным, грязным пятном. Какое-то время субстанция лежала неподвижно, перестав искрить и приведя палитру зеленых оттенков на своей поверхности к единому ядовито-зеленому стандарту, затем пятно продолжило путь к лестнице, достигло верхней ступени и начало медленно, осторожно преодолевать полосу препятствий из расставленных часовым ведер с водой.

Когда два ведра оказались позади, а впереди еще виднелось штук пять-шесть, наступила следующая фаза загадочной метаморфозы: пятно остановилось и стало расти вверх, вздуваясь, как разноцветный мыльный пузырь. Если кто-нибудь из спящих по столам и лавкам солдат открыл бы в этот момент глаза и увидел бы это леденящее сердце зрелище, то наверняка осенил бы себя святым знамением и кинулся бы прочь, позабыв о долге, присяге и приказе командира. Однако, к несчастью, не все в жизни происходит своевременно. Глаза воинов открылись, только когда тошнотворно-омерзительный пузырь с громким хлопком лопнул, разбрызгивая по залу мелкие брызги, а на его месте появилась невысокая и щуплая, покрытая слизью с ног до головы фигура.

Сонные солдаты растерялись, но быстро повскакивали с належанных мест, роняя на пол отстегнутые наплечники и выхватывая оружие, которое привыкли всегда держать под рукой. Большинство из них даже не поняли, кем или чем была вызвана суматоха и кто скрывался на погруженной во мрак лестнице. Кто-то крикнул: «Огня!», кто-то во все горло орал, взывая к святым заступникам и остальной небесной братии, а с лестницы летели одно за другим ведра с водой, сбивая с ног пытавшихся подняться вверх солдат. Два деревянных снаряда, наполненных холодной жидкостью, пролетели через весь зал и разбились о заднюю стенку камина. Вода затушила огонь, наполнив зал режущим глаза дымом и погрузив мечущихся в поиске врагов солдат в кромешную темноту. Зазвенели мечи, послышались первые крики и стоны. В воцарившемся хаосе солдаты сражались сами с собой, кололи и рубили наугад, раня и убивая не врагов, а таких же, как и они, напуганных товарищей. Несколько голосов, порой перекрикивающих звон стали и разноголосую какофонию боевых кличей, пытались призвать к порядку, но паника лишила людей рассудка. Страх, что тебе в спину в любую секунду может вонзиться кинжал или что вылетевший из темноты меч мгновенно отделит твою голову от тела, заставлял бойцов хаотично работать оружием и совершенно не думать о последствиях.