Золотой ключ. Том 3 - Эллиот Кейт

— Это дело Совета, — запротестовал Никойо. — Ты можешь идти, Элейна.

— В таком случае Агустин пойдет со мной. Идем, Агустин. Впрочем, вымолвив эти слова, Элейна задрожала, и не только от гнева. Вряд ли разумно сердить одного из Вьехос Фратос. Они обладают властью, которой другие не наделены. Пять лет назад ей пришлось дорого заплатить за это знание.

— Ну, с меня достаточно! — рассвирепел Никойо.

— Пусть уходит, — заявила Диониса, — и забирает мальчика, пока. В конце концов речь идет о простой формальности. Он ведь уже показал нам свое мастерство. — Они всегда окутывали Дар покровом тайны, даже когда говорили о нем между собой. — Давайте обсудим, что мы будем делать дальше.

В подобные моменты Элейна восхищалась тем, как ее мать умела навязать свою волю родственникам мужчинам. Агустин был своего рода редкостью; в последнем поколении совсем немного мальчиков прошли конфирматтио — бабушка Лейла не раз сетовала по этому поводу. Сама она родила двоих Одаренных сыновей, однако никакая другая женщина из рода Грихальва не имела больше одного. Диониса прекрасно сознавала ценность того, чем обладала;

Вьехос Фратос тоже понимали это и не сомневались, что она покорно отойдет в сторонку, позволив им забрать Агустина, не станет направлять его кисть.

Элейна не доверяла матери. Но, сказав, что уходит, она уже ничего не могла сделать. Поэтому она взяла Агустина за руку, и они вместе пересекли огромный бальный зал, миновали южный двор и через аркаду, заросшую олеандрами, вышли на другой, выложенный плиткой двор, по периметру которого располагались личные покои членов семьи.

Несмотря на прохладную погоду, Агустин вспотел. Он опустил руку в фонтан, провел пальцами по холодной плитке, вытер лоб. Из двери, ведущей в библиотеку, появилась их сестра, Беатрис, и направилась прямо к ним.

— Не нужно меня проверять, — продолжал возмущаться Агустин, когда Беатрис остановилась рядом и ласково убрала с его лица выбившуюся прядь волос, — если они уже и так знают… — Агустин замолчал, потому что из аркады вышла их кузина, Иберра.

Она принадлежала к той ветви семьи, которая уже больше не производила на свет Одаренных сыновей. Андрее был последним. Иберра могла лишь подозревать, что у Вьехос Фратос есть свои секреты, но об истинном могуществе Грихальва не имела ни малейшего понятия.

— У твоего платья грязный подол, — сказал Агустин Беатрис, быстро сменив тему разговора. — Ты пыталась стряхнуть землю, когда поднялась с колен, верно?

— Беатрис! — Иберра в ужасе прижала руку к довольно внушительной груди. — Неужели ты снова работала в саду со слугами? Я думала, ты читаешь, эйха! Я слышала такие новости! — Последние слова она произнесла трагическим тоном. — Андрее сказал маме, что тебе следует выйти замуж за Франсиссо.

Элейну передернуло.

— Я, естественно, сделаю так, как мне велят мои родные, — спокойно ответила Беатрис.

— В этом можно не сомневаться, — нежным голоском проворковала Иберра и бросила торжествующий и одновременно ядовитый взгляд на Элейну.

— Извини, Иберра, нам нужно идти. — Элейна схватила Агустина за руку и потащила за собой. Беатрис поспешила следом.

— Элейна!

Они начали подниматься по лестнице, один пролет до угла, поворот, снова наверх — пока не добрались до площадки третьего этажа. Здесь Элейна открыла дверь, ведущую в апартаменты матери и двоюродных братьев и сестер, — из-за возмутительного поведения их тетки Тасии, которая никому даже и не нравилась, они были вынуждены занимать самое неудобное крыло в Палассо.

"Впрочем, тут совсем неплохо”, — подумала Элейна, когда они шли по коридору. Огромные окна выходили во двор, на белую стену, украшенную азалиями и бело-голубыми плитками в виде розеток, отделанных зеленым бордюром, — эмблема Палассо Грихальва. Здесь было так красиво, что Диониса не попыталась вышвырнуть из расположенных гораздо выгоднее комнат мать Иберры, у которой не было сыновей. Вместо этого она убрала свои апартаменты по-новому, словно решила доказать всем, что грязь, связанная с именем Тасии, ее не запятнала.

Они вошли в гостиную, и Элейна бросила шаль и альбом на диван.

— Зачем ты настраиваешь против себя Иберру? — спросила Беатрис.

Элейна сверкнула на нее глазами, но ничего не сказала. На добрую со всеми Беатрис злиться по-настоящему было просто невозможно.