Белое безмолвие смерти - Зонин Сергей

— Значит, такое обо мне сейчас в твоём мире рассказывают?

— И не такое тоже, — буркнул Владимир. Ему было не до веселья. Драконий гнев, который до сих пор казался неодолимым, хоть и страшным оружием, вдруг стал дополнительной уязвимостью, на которой его можно подловить, как ребёнка. А Меч, зараза, хоть бы словом упомянул о таком аспекте применения силы! Но сюрпризы ещё не кончились.

Руки ведьмы неожиданно вытянулись в несколько раз, и хотя один выпад парировал Меч, вторая змеиным броском обошла лезвие и ухватила алеан.

— Хорош амулетик, — довольно проворчала Егибна, отскакивая на безопасное расстояние. — Хорош, да только дураку он без надобности. А мне к лицу не идёт, красивую женщину должно быть издали видно да чутно…

Костлявые пальцы сжались, и бесценный артефакт Равновесия рассыпался серебряным порошком. То ли серебро не обжигало Ягу, то ли она хорошо умела скрывать боль.

— Вот так лучше, — хмыкнула старуха. — Учись своим умом действовать, Хранитель, а не на чужое наследие полагаться. И червячка твоего я тоже заберу — за избу мою погубленную…

— Слушай, бабуль, ты совсем свихнулась на старости лет? — взорвался Владимир. — Ты вообще понимаешь, что тут происходит? Ты в курсе, что если я не смогу воссоединиться с Драконом или как-то это обойти, Носфер погибнет? Полностью! И тебя это тоже касается!

— Да уж донесли ветры, какую глупость вы с Дракошей натворили… А мне-то с того что? Сдохну, так вернусь, пойду по другим мирам лучшей доли искать…

— Сволочь ты, — тоскливо сказал вампир. Но разозлиться у него не получалось. Он чувствовал, что Егибна имеет полное право вести себя вот так хамски и эгоистично. Она ничего не должна миру, а тем более Судии, после всего, что перенесла от них. Не нападает всерьёз, и на том спасибо. А ведь могла бы натворить такого, что драки невинными котятами покажутся…

Все эти знания, вернее ощущения, всплыли из подсознания как-то сами собой, непонятно откуда. Возможно, память прошлого Судии, или кого-то из выпитых драков. Или короткая вспышка ясновидения, интуиции, телепатии… что там ещё в арсенале имеется?

— Ох ты ж Судия незадачливый, — удивлённо посмотрела на него Егибна. — Откуда ж ты такой добрый взялся-то, на наши головы? Как тебя Дух выбрал? Тебя ж даже есть жалко…

— Да знаю, знаю… Мне Меч уже плешь проел, рассуждая, какой я неправильный Хранитель. Ты мне одно скажи, бабуль. Ты знаешь какой-нибудь способ этот идиотский мир из дыры вытащить? Если да — бери любую плату, только дай мне что-нибудь сделать. Если нет — вали куда подальше. А то не посмотрю, что женщина, и что бессмертная.

— О-хо-хо-хо-хонюшки… — ведьма точно скопировала голос и интонации бабок-ёжек из старых советских фильмов, видимо найдя их в памяти Владимира. — Слова-то какие смелые… А не струсишь, герой? Грозить-то все горазды…

— Отбоялся уже своё, — фыркнул вампир. — Говори давай, если есть, что сказать.

— Ну ладно, злыдень белый, сам напросился. Женишься на мне — будет тебе ответ и помощь.

— Что?!

Вот такого коварства Владимир точно не ожидал. То есть, он конечно сообразил, что старая ведьма легко может стать прекрасной юной дамой, если пожелает. Меч об этом предупредил, да и сказки читать надо. Там жаба девицей-красавицей может обернуться, не то что бабка какая-то. Но «сможет» и «захочет» — далеко не одно и то же. Учитывая непростые, мягко говоря, отношения Егибны с Судиёй — она вполне может вынудить старого врага стать геронтофилом из чистой вредности. Это похлеще некоторых пыток будет…

Ведьма, слышащая его подозрения (без алеана разум неопытного телепата был для неё, как на ладони) зловеще хихикала, невольно их подтверждая.

— Зачем тебе это хоть надо? — устало спросил землянин. — Просто поиздеваться?

На какое-то мгновение морщины на лице мумии разгладились, глаза стали большими, чистыми и влажными. Сквозь карикатурную гримасу ведьмы проступило чистое и очень печальное лицо молодой девушки. Показалось, сейчас сорвутся с губ какие-то нежные, искренние слова… Но нет, Егибна сумела с собой справиться, и глаза снова загорелись коварными оранжевыми огнями. Нос загнулся крючком, а изо рта проступили кривые клыки.

— А с того, милый, — вкрадчиво прошептала колдунья, — что ты мой по гроб жизни и дальше! Твои кровь, плоть и душа мне ещё с самой первой женитьбы принадлежат, когда ты клялся, что любить будешь вечно. Хотела я поначалу тебя сразу съесть, да передумала. По кусочку столетиями откусывать — так оно-то во много раз слаще.