Герои былых времен - Федотова Юлия

– Йох! – ответила она: нет. И кивнула на Эфиселию: – Он мать.

– Она! – поправила Меридит.

– Она, – послушно повторила боец Оллесдоттер. – Она матя! – Ну не давались ей языки, что поделаешь!

Ведьма пристально взглянула на амазонку, сказала тихо и равнодушно:

– Она их не любит.

Хельги услужливо перевел.

– Ничего! – Ильза с видом собственника сгребла младенцев в охапку. – Зато я люблю. И отец у них есть – не бог весть какой, но тоже любить станет. Проживем как-нибудь.

– На, держи своего. – Энка торжественно передала свиноморденького уродца родной матери.

И тут Ильза вдруг почувствовала, что у нее защипало в носу! Оказывается, она и к подменышу успела привязаться, пока нянчила и пеленала…

– Ну-у началось! – отругала ее излишне проницательная сильфида. – Давай уж тогда, чтобы не мелочиться, со всего Староземья младенцев соберем, какие попадутся, и всех будем с собой таскать! Троих-то нам мало!

Ильза сердито засопела и хотела идти прочь от жилища ведьмы. И тут у нее над ухом раздался очень знакомый и очень неприятный свист.

Стрела! Черная стрела с рыжим опереньем пролетела совсем близко и впилась в склон холма, возле самого входа в нору!

Воюя на юге, Меридит и Хельги повидали немало степняков, людей и нелюдей, и никого из них нельзя было назвать существами цивилизованными и прогрессивными. Но эти казались особенно дикими!

Они были одеты в грубые кожи и мохнатые шкуры, неизвестно чьи. На головах у них сидели рогатые шлемы. Отовсюду торчала какая-то махра, шипы и перья, – видимо, все это служили для устрашения врага. Зрелище и вправду было впечатляющее. Благодаря своим растопыренным украшениям каждый всадник – а всего их было около полусотни – казался раза в полтора крупнее, чем на самом деле. Особенно зловещий вид придавали им ожерелья из зубов и человеческие черепа, подвешенные на шеи лошадей на манер амулетов.

– Уходите! Спасайтесь! – прошептала ведьма, смертельно побледнев. – Они выследили меня! Они пришли за мной! Они не станут преследовать вас, пока не убьют меня!

– А кто это такие? – спокойно и невозмутимо поинтересовался любознательный Хельги, но ответ получить уже не успел.

Сражение началось. Пожалуй, ведьма ошибалась, решив, что именно она главная цель степняков. Им, похоже, было все равно кого, лишь бы убивать…

С тех пор как он стал демоном, первое, что делал Хельги, если приходилось сражаться с конными, переносил животных на безопасное место. Потому что скотина – невиноватая! Он и теперь хотел так поступить. И вдруг с изумлением обнаружил, что черные косматые кони нападавших и не кони вовсе, а странные, измененные твари, имеющие разум, острые, плотоядные зубы и неутолимую жажду крови! И неизвестно, кто был главным в этой паре – оседланный или седок.

Но действовали они очень слаженно. Звероподобные (гиппоморфные – так их потом описывал Хельги) твари вставали на дыбы, стараясь подмять противника под себя, чтобы затоптать копытами или вцепиться клыками. Всадники орудовали острыми, кривыми саблями, требовалась большая ловкость, чтобы отражать их молниеносные удары.

Меридит пренебрежительно фыркала. В дисьей среде такое оружие считалось почти неприличным. Почему – не знала ни она, ни кто другой. Сама Меридит считала предвзятое отношение к сабле исторической традицией, а ее подруга из рода сильфов – этническим предрассудком.

Сильфида против южного оружия ничего не имела, владела им хорошо (со школы гладиаторов), но предпочитала сабле ятаган. А диса, к слову, и ятаган не признавала. Он ассоциировался у нее с серпом, а серп – с тем народным изречением, которое ее боевая подруга любила приводить, если кто-то громко и противно визжал или скрипел. И вообще, что за радость сражаться на крючках и загогулинах?

– Достойное оружие должно быть прямым, как путь воина! – утверждала диса. – Так меня бабушка в детстве учила!

– Ты сражайся, а не разглагольствуй! – прикрикнул на нее Орвуд. – Эти выродки нас сейчас потопчут!

– Сам выр-родок! – прорычал в ответ один из измененных. Оказывается, они не только владели речью, но и по-староземски понимали!

Тяжелое копыто треснуло гнома по затылку, едва не проломив череп. Несчастный охнул и осел в истоптанный, кровавый снег. Меридит развернулась и одним махом своего достойного, но в будущем запрещенного оружия перерезала измененному глотку. Тот с хрипом упал на передние копыта, всадник вывалился из седла, перелетел через голову, но ловко, по-кошачьи приземлился на четвереньки, вскочил и бросился вперед.