Малышка и Карлссон - Мазин Александр

Беловолосый пронзил Катю своими ледяными глазами.

– Да, – произнес он после паузы. – Она мне нравится. Спасибо, друг, угодил.

Селгарин вздохнул с облегчением, заулыбался.

А вот Кате улыбаться не хотелось. Беловолосый пробудил в ней подозрения, которые рассеяла было Карина. «Человек, от которого зависит всё ее будущее», показался Кате неприятным, более того – опасным.

«Ни за какие коврижки не стану на него работать, – подумала она. – Выступлю – и сразу уеду к Лейке. Потеряю работу у Сережкиного папаши, из мансарды меня выставят… Ну и пусть. В милицию пусть тоже вызывают. Чего я вообще испугалась? Никто мне ничего не сделает! (В этот момент она даже забыла, что именно ее дважды пытались выкрасть.) В конце концов, я никого не убивала. Расскажу всё про Карлссона – всё равно он мертв, хуже ему не будет. Сниму комнату, на курсы пойду, найду работу… Может, у Карины – фотомоделью…»

За барочной дверью раздалась музыкальная трель.

– Пора! – спохватился Селгарин. – Как только раскроются двери – идите!

Беловолосый обернулся к Кате и по-волчьи улыбнулся. Зубы у него были такие же мелкие и острые, как у Селгарина. И сходство между ними было явное. Ах да, они же родственники…

– Дай мне руку, девица.

Катя беспомощно оглянулась на Селгарина. Тот протянул ей букет и ободряюще улыбнулся. Беловолосый крепко взял Катю за руку. Тепла в этой руке было не больше, чем в наручниках.

– Но я даже сценария не знаю… – пробормотала Катя.

– Просто молчи, – сказал беловолосый, стиснув ее руку. – Молчи и делай то, что тебе велят.

За дверями заиграла музыка, и обе створки медленно распахнулись.

Катя запнулась на пороге. Такого она увидеть не ожидала. Дальние стены зала расплывались в дымке. Пахло можжевельником и лесным костром. Все окна были открыты, и мутный воздух казался кровавым в лучах заходящего солнца. В дальнем конце зала мигал огонек. Кто-то негромко наигрывал на флейте. Катя не увидела музыканта и решила, что это запись. В багровом тумане виднелось что-то темное, вроде арки.

Сперва Кате показалось, что зал пуст. Но когда беловолосый ввел ее внутрь, она поняла, что ошибалась. Люди стояли вдоль стен. Кресел или стульев в зале не было. При появлении Кати и беловолосого присутствующие не стали приветствовать их, как обычно приветствуют главных персонажей представления: ни хлопков, ни возгласов, лишь приглушенное «ах» – словно они все вздохнули одновременно. Почти все присутствующие были молоды, кое-кто показался Кате знакомым. Она увидела Итлинн. Та, не отрываясь, смотрела на беловолосого. Все смотрели только на него – Кати словно не существовало. И как смотрели! Восторженно, со слезами на глазах, кто-то всхлипнул…

Беловолосый хмырь держался непринужденно и высокомерно – как рок-звезда.

Нет, Катя ошиблась. Четверо из присутствующих не взирали на беловолосого, будто на икону. Три молодца в форме секьюрити. И Карина. Она смотрела на Катю. Кате показалось, что Карина плачет. Или это – от дыма?

Селгарин, как призрак, бесшумно появился из дымки, вскинул руку. Внимание зрителей немедленно переключилось на его.

– Приветствую вас, Дети Ши! – провозгласил он. Толпа ответила замирающим стоном и дружно согнулась в низком поклоне.

Катя снова споткнулась.

– Дети Ши! – прошептала она.

– Что? – спросил ее спутник.

– Это Дети Ши!

– Да, – согласился беловолосый. – Что тебя смущает?

– Но почему они вам поклоняются?

– Кому же им еще поклоняться? – удивился беловолосый. – Мы ведь и есть Ши.

Катя остановилась и сердито посмотрела в лицо спутника.

– Это не модельное шоу! – прошипела она. – Вы меня обманули! Отпустите меня немедленно! Я не желаю в этом…

Беловолосый с такой силой сжал Катину руку, что она вскрикнула.

– Замолчи, – негромко произнес он, глядя на Катю страшными белесыми глазами.

Катя испугалась. Она вдруг поняла, что этот человек способен сделать с ней всё что угодно, даже убить.

– Сюда, сюда, – сбоку возник Селгарин. – Проходите здесь… между огнями… чтобы на девушку не падала ничья тень…

Беловолосый вывел Катю на середину зала. Несмотря на разъедающий глаза дым, теперь можно было разглядеть и жаровни с тлеющими углями, и хрупкую, оплетенную плющом арку, и чашу из красноватого металла на полу перед зелеными воротами. За воротами Катя разглядела некое подобие зимнего сада. Оттуда доносилось журчание. Фонтан?