Магиня для эмиссара - Кузьмина Надежда

Присев на край кровати, я закусила губу. Из глаз полились слёзы…

— Сита? — Рейн опустился рядом. — Ты что, тебе не нравится?

— Нра… вится… — всхлипнула я. — Рейн, я… я не смогу без тебя жить!

— Ох, Сита…

Мы обнялись, он гладил меня по волосам, а я рыдала у него на плече, как никогда не плакала по Андреасу.

Что же нам делать?

На самом деле для себя решение я приняла.

Я его люблю. И пусть случится так, что нам придётся расстаться, что брак будет аннулирован. Но пока мы вместе, пока не произнесены страшные слова, Рейн для меня — муж. Я хочу быть с ним — и точка. Чем это обернётся потом, поглядим. Но если выбирать — сожалеть о том, что что-то было, или о том, что чего-то не было, в данном случае я однозначно предпочту первое.

Ну, а ещё вспомнилось, как Холт приходил в мою комнату в Салерано, спать на другом краю кровати. А потом мы клялись и божились в Храме, что все ночи провели в одной постели.

Если люди спят вместе, — в смысле, занимаются любовью, — чаще всего это видно. По взглядам, мелким, неосознанным движениям — собственническим жестам, как бы случайным касаниям. Если нет — видно тоже. Даже одиннадцатилетняя Винта поняла, что мы, хоть и вместе, а порознь.

— Рейн, — подняла я глаза на мужа, — ты собираешься просить о нас, когда пойдёшь к королю?

— Хочешь, чтобы всё прояснилось быстрее? — серые глаза чуть прищурились.

— Нет, наоборот, хотела уговорить тебя обождать.

— Зачем?

— Ведь пока никто не знает, что мы вернулись? Я же слышала, как на прощанье ты отдал ньеру Кийту приказ молчать о путешествии и его цели. Если мы повременим хотя бы пару дней, я успею немало. Завтра же с утра начну магичить. Сначала сделаю копии всех документов. Столько, сколько надо. Потом защищу, как умею, наш дом. А после этого — заклинание я уже нашла — зачарую шнурок, чтобы ты перевязывал волосы. Там всё непросто, но если выйдет, вещица будет не только скрывать твои истинные чувства, но и поможет изображать ложные. Только много разных я не смогу — подумай, выбери пять эмоций, которые могут оказаться полезными.

Посмотрела на него и в очередной раз хлюпнула носом. Сжала зубы, задрала подбородок. Нечего хныкать — слёзы не помогают. Проморгавшись, продолжила:

— И, знаешь, что бы ни решил Риналдо, я тебя не брошу. Я тебе нужна. Ты ведь не хочешь никому говорить, что можешь стать магом. Но если это произойдёт — тебе необходима будет помощь, одних книг мало. Обещаю научить тебя всему, что знаю сама…

— Сита, Сита… — Рейн прижал меня к себе.

— Отпускай. Хочу переодеться, умыться, покормить Соль, а потом ты покажешь мне библиотеку.

— Ты крепкий орешек… Я сразу это понял, как увидел тебя на пороге, — попытался пошутить муж. — Кстати, а обед в твои жизненные планы не входит?

Вообще-то мне четвёртый день кусок в горло не лез. Но если я — кормящая мать, поесть однозначно стоит.

Библиотека и вправду оказалась небольшой — комната в половину моей со стеллажами до потолка вдоль стен и письменным столом у окна. Я ходила вдоль полок, водя пальцем по кожаным переплётам: «История Таристы» в десяти томах, «Морские сражения», «Путешествие за семь морей»… А, вот интереснее! Невольно начала улыбаться, увидев знакомые по семинарской библиотеке называния романов: «Сианерра и Синар», «Верная Панерта — таинственный призрак любви», «Хозяйка туманного замка», «Страдания Луады». Погладила по корешку и взяла в руки «Сианерру». Помнится, именно в ней героиня привязала простыни с брачного ложа к шторам на окне, а когда длины не хватило, отрезала свою белокурую косу — и сбежала, не дав осуществиться нежеланному браку. Раскрыла книгу, наугад ткнув пальцем в строчки. Прочла, куда попала: «Настоящая любовь требует жертв. Но они сладостны, и за единение душ, сотворённых друг для друга небесами, стоит бороться!» Слог показался тяжеловатым и высокопарным, зато сама мысль пришлась как нельзя кстати. Не может быть, чтобы не нашлось способа…

Сняв с полки не читанную раньше «Луаду», присела в кресло. И застряла. История юной девы со слабым магическим Даром, которая не могла колдовать, но была способна предвидеть будущее, по непонятной причине поглотила меня целиком. Может быть, потому, что слишком не хотелось возвращаться к проблемной действительности, где опять всё пошло наперекосяк… Когда я в пятнадцатый раз пробормотала под нос: «Ещё одну страничку — и иду на кухню!» — поняла, что влипла. Проще это дочитать, чем мучиться и думать, что ещё стряслось с добродетельной девицей, о Даре которой прослышал местный владыка и решил, не спрашивая у неё согласия, взять в жены. Но Луада заглянула в будущее и узнала, что счастья им не видать, она умрёт меньше, чем через год после свадьбы, а владыка затеет заговор против короля и будет казнён за измену. Посреди ночи девушка оседлала вороного коня, чтобы скакать прочь, но когда спасение было уже близко, её схватили. Казалось, свадьба с ненавистным ньером была неизбежной, но молодой дворянин, охранявший невесту, поверил её словам и подлил остальным стражам в вино сонного зелья… Луада бежала, долго скиталась, от страданий и лишений потеряла свой Дар, а в сердце её поселилась любовь к юноше, даже имени которого она не успела узнать. И вот два года спустя она оказалась в том самом городе, где на площади должны были обезглавить всё же поднявшего бунт владыку и его вассалов. И среди обречённых Луада увидела юношу, в которого была влюблена. Девушка смогла пробиться к помосту, и хотя из толпы летели проклятья, кинулась в ноги палачам, взывая к древнему закону, по которому осуждённого миловали, если находилась девица, готовая прямо у эшафота выйти за него замуж. Так Луада спасла своего Гиранта, стала его женой, вернула Дар, и жили они долго и счастливо…