Золотой ключ. Том 3 - Эллиот Кейт

В углу зашевелились занавеси, Алехандро вздрогнул, сделал шаг назад, но быстро успокоился и протянул руку.

— Иди сюда, милая, это всего лишь я, Хандро. Не бойся меня. Она осторожно выбралась наружу. На ней было когда-то белое, но теперь пожелтевшее платье, рваная кружевная шаль. Шли годы, и она все больше и больше становилась похожа на дикую кошку, боялась людей, готова была в любой момент броситься бежать. Слуги называли ее Ила Луна, сумасшедшая.

— Посиди рядом со мной, милая, — сказал Алехандро, надеясь выманить ее из убежища, но она остановилась возле первого освещенного ярким солнцем квадрата на мраморном полу. Она была прекрасна и совсем молода. Вечно молода, если не принимать во внимание тончайших трещин, появляющихся на коже странного желтоватого оттенка, — тиа Элейна объяснила, что Сарио Грихальва использовал не очень хорошие краски, когда ее рисовал.

В дальнем конце коридора раздался взрыв смеха — прибыла новая группа посетителей, и она мгновенно бросилась к занавеси. Алехандро подождал, но она даже ни разу не выглянула, хотя он видел, что она по-прежнему находится в своем укрытии. Бедное, лишенное разума создание. Может быть, какой-нибудь иллюстратор Грихальва узнает заклинание, которое вылечит ее от этого страшного недуга, или ей суждено, постоянно находясь рядом со своим плененным создателем, ждать, когда она, словно древняя картина, рассыплется в прах от времени.

Он медленно пошел вслед за сыном и только теперь заметил группу, собравшуюся в нише. Бальтран тоже остановился там — как любой ребенок, изолированный от своих сверстников, он не мог пройти мимо группы оживленно болтающих детей.

Элейна Грихальва привела в Галиерру один из своих классов. Дети сидели перед картиной Гуильбарро Грихальвы “Рождение Коссимы” с эскизниками и карандашами и копировали великое произведение знаменитого мастера. Бальтран подлетел к Элейне, смущенно поклонился и получил в награду поцелуй. После этого он подошел к двум девочкам, устроившимся на скамейке, и тут же начал задавать им вопросы.

Элейна отбросила с лица прядь серебряных волос и, обернувшись, увидела Алехандро. С улыбкой подошла к нему.

— Ваша светлость, — своим милым голосом сказала она. Элейна обладала завидной уверенностью в себе, впрочем, разве могло быть иначе? Она — признанный мастер живописи в Тайра-Вирте. Художники из других стран прибывали сюда, чтобы поучиться у нее. Короли и королевы умоляли написать их портреты. — Я всегда так рада видеть тебя, нинио. Вот уже два месяца тебя не видно на занятиях.

— Государственные дела. — Он попытался улыбнуться, хотел, чтобы слова прозвучали как шутка, но у него ничего не вышло.

— К сожалению, — кивнула Элейна в знак того, что все понимает.

— Уже слишком поздно? — неожиданно спросил он. — Мне уже поздно учиться как следует?

— По-настоящему развить твой Дар? Думаю, уже поздно, Алехандро, мне не хочется огорчать тебя, но это так. — Он опустил голову. — Но для живописи никогда не бывает поздно, если ты, конечно, действительно хочешь серьезно ею заниматься. Никогда не поздно использовать в полной мере то время, что отпущено тебе судьбой. Многие начинали уже в солидном возрасте и стали великими художниками, а все лишь потому, что готовы были работать и стремились к знанию. Ты талантлив и любишь рисовать, только… — Она махнула рукой, показывая на стены, на весь Палассо. Его Палассо.

— Как странно, тиа. У Великого герцога множество обязанностей, но живопись в них не входит. Через десять лет Бальтрану исполнится двадцать, и я смогу спокойно отойти от дел, но мне будет сорок и жизнь моя подойдет к концу, не так ли?

— Сколько лет тебе отпущено, если сравнивать с иллюстраторами, расходовавшими свою собственную кровь и слезы каждый день, никому не известно. И может ли кто-нибудь из нас знать, когда он умрет? Не думай об этом, нинио. У тебя есть обязанности, и ты прекрасно с ними справляешься. Ты хороший человек и отличный Великий герцог, Алехандро.

— Даже при том, что сердце у меня лежит совсем к другому? — Он показал на “Рождение Коссимы”.

— А это решать тебе. Вдруг ты не добьешься тех успехов, о которых мечтаешь? Вполне может оказаться, что ты недостаточно талантлив. Даже в Палассо Грихальва лишь один ребенок из целого поколения становился Верховным иллюстратором.

Он протянул руку и коснулся цепи, висевшей у Элейны на шее, приподнял Золотой Ключ.