Малышка и Карлссон - Мазин Александр

Гаишник с подозрением посмотрел на грузовик, но, поскольку документы и груз были в порядке, водилу он задерживать не стал.

Хищник доехал на крыше «газели» до Ушаковского моста. Там «пересел» на военный грузовик, который покинул на Петроградской, на мосту через Карповку. Остаток пути Хищник прошел привычным маршрутом – по крышам и чердакам.

Глава пятьдесят четвертая,

в которой Хищник получает своего сида, но для Кати в итоге всё оборачивается очень плохо

Хищник напоролся на клинок, опрокинулся на бок и завизжал…

Сид ударил еще раз, но промахнулся. Меч вонзился глубоко в пол. Сид выдернул его, но за это время Хищник вскочил. Одна ручища его висела плетью, но второй он сцапал врага, поднял и треснул об пол. Сид уронил меч и обмяк.

Всего этого Катя не видела. Мелькание теней, длившееся несколько секунд, а потом – прижатый к ковру беловолосый и нависший над ним Хищник.

Кошмарная пасть распахнулась. Катя поняла, что сейчас произойдет – и зажмурилась…

Раздался страшный грохот.

Катя подпрыгнула, широко открыла глаза и увидела, что в дверях стоит Селгарин с огромным ружьем, из ствола которого курится дымок. Хищник уже не нависал над сидом. Он корчился на ковре, а беловолосый сид стоял на ногах…

Селгарин передернул затвор…

Лапа Хищника метнулась к беловолосому, но тот увернулся. Селгарин выстрелил еще раз.

Хищника отшвырнуло на полметра.

Сид бросился к Кате. Катя завизжала и попыталась пнуть его ногой, но Катя была беловолосому не нужна. Не нужен был ему и меч, который лежал в полуметре от кровати. Он схватил свою одежду и устремился ко второй двери.

Селгарин закричал ему что-то, но беловолосый даже не оглянулся.

Красивое даже сейчас лицо Селгарина перекосилось от ярости, и он всадил еще три заряда в корчащееся тело Хищника.

И тут патроны у него кончились.

А Хищник встал.

Он был весь в крови, морду разворотило так, что кости торчали наружу, но он был жив и надвигался на Селгарина.

Селгарин отшвырнул бесполезное ружье и попытался проскочить мимо Хищника к мечу. У него получилось бы – раненый Хищник утратил свою невероятную быстроту, но вмешалась Катя. Она соскользнула с постели и схватила меч сама. Меч оказался довольно-таки тяжелым, но, держа его двумя руками, Катя вполне могла махнуть им разок-другой.

Что она и сделала, заставив Селгарина отпрянуть… Прямо в объятия Хищника.

Клыки сомкнулись на плече Селгарина. Хрустнула сломанная ключица. Селгарин жутко закричал…

В следующее мгновение в комнату ворвалось сразу множество народа: Дима, Лейка, Карлссон, еще двое мужиков, висящих на Карлссоне, которых он походя стряхнул и выкинул наружу, избавив от шокирующего зрелища: Хищник, вставший во весь свой двухметровый рост и держащий в зубах орущего и извивающегося Селгарина.

Хищник уронил Селгарина на пол и наступил ему на горло. Селгарин перестал вопить, и сразу стало намного тише.

– Катя! – закричала Лейка, увидевшая ее первой. – Ты жива!

– А как ты думаешь? – воинственно (меч всё еще был ее руках) спросила Катя.

Тут она сообразила, что стоит совсем голая перед мужчинами, бросила меч, схватила с кровати одеяло и завернулась в него.

Впрочем, на нее никто не глазел. Дима деликатно отвел глаза, а Карлссону было не до того.

– Где второй сид? – по-шведски спросил он у Хищника. Тот прорычал что-то неопределенное. После того как заряд картечи угодил ему в морду, дикция у него испортилась окончательно.

– Где второй сид? – по-русски повторил Карлссон.

– Туда убежал! – Катя кивнула на вторую дверь.

Карлссон молча устремился в указанном направлении.

В зал сунулся кто-то… Увидел Хищника и драпанул.

– Лейка, где-то там мои тряпки, – сказала Катя. – Дай их сюда. Димка, отвернись.

– Давай живее, – сказал Дима, отходя к выбитому окну. – Надо отсюда убираться. Эй, что ты делаешь? – крикнул он Хищнику, который оттолкнул его и полез на подоконник, держа в зубах свою добычу. Потерявший сознание Селгарин свисал у него из пасти, как мышь-переросток.

Хищник не обратил на окрик внимания, вылез наружу, ухватился за что-то наверху (порубленная рука его уже восстановилась), потянулся и исчез. Дима увидел, что на подоконнике остался толстый кожаный бумажник. Дима, после секундного колебания, сунул его в карман.